Миша готов был уличить Коваля во вранье. В принципе, Лагут мог связаться с братвой, но если он обвинил Мишу, то это дошло бы до воров, тогда бы ему предъявили. Но не было ничего такого, значит, Лагут его не обвинял.

— Нет, не предъявлял. Но и так все ясно… — Коваль врать не стал, но все равно спасти себя уже не мог.

— Не ясно, — покачал головой Шмат, с неприязнью глядя на него. — Если этот Лагут всего на два года заехал, то ничего не ясно… А если тебе что-то ясно, ты должен был мне на Кустаря заявить. А ты наехал на него. Это беспредел. А за беспредел спрашивают…

— Не, но точно знаю, что… — Коваль осекся, не решаясь продолжить мысль.

Все правильно он сделал. Его ведь не осудили, просто Миша получил реальное право спросить за себя. Мишу оправдали, и теперь он мог сделать с Ковалем все что угодно — никто его за это не осудит. Но если Коваль оспорит слово, сказанное законным вором, с него спросит вся братва. Тогда он точно живым из котельной не уйдет. А так у него есть шанс. Если Миша его отпустит…

Но Миша его не отпустил. Заточка вошла в печень как по маслу…

Отца давно уже нет, но слово его осталось. Он был великим человеком и умел смотреть в будущее, Костя точно знал это.

Работай, сын, развивай компанию и, главное, ни о чем не жалей. Да и о чем жалеть, если море никуда не делось. Оно всегда рядом — и все одиннадцать лет, с тех пор как он ушел из мореходки, звало его и манило. Удержаться Костя не мог и поэтому, как только представился случай, приобрел яхту. Это была идея отца, да и сам он этого хотел…

Сначала это была небольшая парусная яхта чуть больше восьми метров длиной, но еще в прошлом году Костя сменил ее на более крупный вариант. Тридцать пять метров в длину, площадь парусов — полторы тысячи «квадратов», круизная скорость — двенадцать узлов. Шесть кают: четыре — для гостей, две — для экипажа. Яхта не новая, и почти год длился капитальный ремонт, но все уже позади. Судно уже прошло испытание морем — сначала Костя прошел под парусом до Гибралтара и обратно, затем совершил круиз по Средиземному морю вместе с семьей. Самых маленьких членов своей семьи он оставил у тещи, а Димку и Алинку взял с собой. Ну, и жену не мог оставить на берегу.

Домой они возвращаются. Лето на исходе — взрослым пора приниматься за работу, а детям собираться в школу.

Дел у Кости немало, и, увы, не все идет гладко, как планировалось на бумаге. Но так он давно уже привык к тому, что путь вперед тянется в гору и через овраги…

У Зои своя работа. Четырех детей она Косте родила, это само по себе занятие не из простых, к тому же почетное. И заботиться о детях надо, и воспитывать их — опять же хлопоты. А еще себя в форме надо держать. Костя не принуждал ее к диетам и фитнесам, но и не возражал против того, чтобы жена в свои тридцать лет выглядела, как нерожавшая девушка. Зоя гордится своей фигурой, потому и стоит на верхней палубе в шортах и коротком топике. И она не только свою фигуру демонстрирует, но и средиземноморский загар.

Надо сказать, что выглядит она очень эффектно. Костя даже пару раз сфотографировал ее. Только ничего не екнуло в нем при этом. Да и как что-то могло вспыхнуть, если никогда не горело. Он уважал свою жену, очень ее ценил и даже любил. Но это совсем не та любовь, из-за которой сходят с ума. Он любил ее как человека, как мать своих детей, но не более того. Может, потому и не удавалось хранить ей верность. Он пытался сдерживать себя, но, увы, иногда его срывало с якоря…

Ветра нет, море спокойное, без волны, на завтра изменений не обещано. Косте такая погода не нравится, но это самое то, чтобы перевезти маленьких Генку и Юлю из Сочи в Южноморск. Сегодня они с женой переночуют в доме у тестя, а завтра снова отправятся в путь. Это будет конечный и самый короткий участок маршрута…

Тесть уже пять лет как не работает в Южноморске. Пришел новый мэр, махнул метлой, и Геннадий Захарович оказался не у дел. Правда, вскоре он устроился в краевой администрации, но повышением это назначение трудно назвать, хотя должность и неплохая. Небольшая должность, зато в Комитете по земельным ресурсам и землеустройству. А у Кости большие виды на кубанскую землю. У него ведь не только торговля здесь, а свои агрокомплексы. С размахом он работает, и тесть ему в этом по-прежнему помогает. И свой собственный бизнес расширяет, не без этого.

И дом он себе в Лазаревской отгрохал, на берегу моря, в спокойном тихом месте. Пока, правда, больше в Краснодаре бывает, чем здесь, но пенсия не за горами, уже намекают, что пора уходить. И он уйдет. Хапнет еще три-четыре участка под застройку и уйдет. Возможно…

Выглядит Геннадий Захарович отлично. Статный, стройный, загорелый, весь в белом. Ему далеко за пятьдесят, а он все еще молодится. Смешно это или нет, но рядом со своей женой он смотрится как сын с матерью. Встречать детей и внуков он приехал один, без Тамары Марковны. И предлог у него для этого наверняка нашелся. Ну, например, машина одна, а пассажиров будет много — Костя, Зоя и двое детей. Как будто джип у него маленький, а Димка с Алинкой занимают много места.

А может, и не один он… На пристани в нескольких шагах от Завьялова стояла девушка с распущенными волосами. В какой-то момент Косте показалось, что это Алла, так эта красотка была на нее похожа. А Геннадий Захарович знал Аллу, даже выслеживал ее когда-то. Может, он встретил ее случайно и взял с собой на пристань?

Костя усмехнулся под нос. Да уж, нелепей предположения и придумать нельзя. Завьялов привез на пристань женщину, от которой когда-то ограждал семейное счастье своей дочери…

Да и не Алла это стояла на берегу. Те же светло-русые волосы, тот же овал лица, даже фигура похожая, но это совсем другая женщина. Глаза красивые, но другие, нос изящный, но чужой, и губы не такие, как у Аллы. Но типаж тот же… Может, потому Костя долго не мог оторвать взгляд от этой красотки. И хорошо, что Зойка этого не заметила. Она махала рукой отцу, и тот весело приветствовал ее.

Зато девушка заметила, с каким интересом смотрел на нее Костя, и даже улыбнулась ему. Красивая у нее улыбка. Такая же красивая, как у Аллы, только гораздо более нежная.

Когда-то и Алла улыбалась нежно. А потом в ее жизни появился Кустарев, и она покатилась под откос. Где она? Что с ней? Костя часто задавался этими вопросами, потому что любил Аллу. По-прежнему любил. Только искать ее не собирался.

Нет Аллы, задержали ее и осудили за покушения на убийство. В таком ключе он и старался о ней думать — когда получалось, когда нет…

Костя пришвартовал яхту к пирсу, помог спуститься по трапу жене и детям, сам сошел на берег. На судне остались два его помощника, они наведут порядок, обеспечат охрану, подготовят все к завтрашнему выходу. Они знают, что делать, но Косте все-таки нужно было сначала дать им ценные указания, а потом уже сходить на пристань. Но у него все вылетело из головы, и всему виной девушка, которая стояла на пирсе…

— С возвращением, сынок! — Тесть сначала пожал ему руку, затем крепко обнял.