Но это напрасно. Перевоплотившись, Кей двигался гораздо быстрее противника. Его движения были легкими, завораживающими, он не просто парил в небе – он правил высотой. У существа, которое он выбрал жертвой, не было ни шанса.

Птица настигла его в небе, вцепилась изогнутыми когтями. Секунда – и все было кончено, чудовище, казавшееся сначала таким грозным, двумя безжизненными кусками повалилось на землю.

Кей полетел обратно, в воздухе вернул себе человеческое тело и ловко приземлился на ноги.

– Аплодисменты нужны? – усмехнулась Хорана, протягивая ему очки.

– Не обязательно. Но ты можешь сказать мне, что я хорош.

– Чертовски хорош!

– Музыка для моих ушей! – подмигнул ей юноша.

После этого он неожиданно указал наверх, и Дане показалось, что он заметил ее – сквозь это расстояние и годы между ними. От неожиданности у девушки даже сердце замерло, но скоро выяснилось, что Кея интересовала не она.

– За нами следили, – предупредил он. – Похоже, клан Арма. Хочешь я поймаю и разобью их маленькую игрушку?

– Не надо! – беззаботно махнула рукой Хорана. – Мы не делали ничего плохого, только свою работу. Мы мир от стаи гулей избавили!

– Они не поэтому на нас пялятся.

– Знаю, хотят выяснить, сильные мы или нет. Так пусть знают: сильные! И любому, кто к нам сунется, мало не покажется!

Все это они говорили не друг для друга, а для сферы, наблюдавшей за ними. Оставив предупреждение для клана Арма, они снова перешли на мысленное общение. Инквизиторы направились прочь с поля боя, и запись оборвалась.

В комнате отеля воцарилась тишина, которая Дане совсем не нравилась – при таком количестве магов, которых обычно не заткнуть.

– Судя по вашему драматичному молчанию, он кто-то необычный, – робко предположила девушка.

Первым опомнился Амиар:

– Он феникс. Они не то что необычные, просто очень редкие. Честно, я бы не догадался… Фениксов очень мало, их всегда было мало. А раз он был ребенком, когда познакомился с Хораной, значит, он попал в Эден совсем птенцом. Это невероятно, потому что у фениксов редко появляется потомство, и если уж такое случилось, они глаз с ребенка не спустят.

– А кто сказал, что он попал туда добровольно? – тихо спросила Эйтиль. – Они похищали нелюдей… я говорила вам об этом.

– Да, но нелюди нелюдям рознь, – указал Катиджан. – Одно дело – спереть, например, вампира, которых – как грязи, другое – феникса.

– Мне кажется, я знаю, как они его получили, – задумчиво произнесла Уника. – Пару лет назад я разговаривала о фениксах с другими ведьмами, и они рассказали мне о скандале, связанном с этим видом. Фениксы не рвутся общаться с другими нелюдями, так-то они затворники. Но примерно двадцать пять лет назад стало известно, что на них напали – вырезали целую семью и похитили четырехлетнего ребенка.

– Целую семью фениксов? – изумился Рин. – Это ж какая сила нужна!

– Там действовал культ демона, наделенный его силой. Им было непросто – на месте сражения нашли несколько сотен трупов. Но победа осталась за ними, птенец исчез. Фениксы не могли найти его самостоятельно и наняли на эту работу – угадайте, кого?

Тут даже Дана, не знакомая с тонкостями колдовского мира, могла ответить:

– Инквизиторов.

– Верно. Я не знаю, какой орден это был, но держу пари, что орден Белой Лилии. Они отыскали тот культ, вырезали всех до единого человека, однако птенца так и не нашли.

– Хотя на самом деле нашли, – продолжил Рин. – Уника, да ты гений! Инквизиторы не решились бы спереть маленького феникса просто так, им репутация дороже. Но тут для них идеально все сложилось: можно было получить редкую птичку и прикрыться поклонниками демона!

– Если они всерьез надеялись получить ручных нелюдей для охоты на чудовищ, то феникс – отличный вариант, – подтвердил Роувен. – Они умные и очень сильные.

Инквизиторам, работавшим в Эдене, так и не удалось приручить нелюдей, но в случае Кея это было и не нужно. Он остался с Хораной, потому что хотел этого. Если речь шла действительно о нем, то его родители погибли, а дальнюю родню он мог толком и не знать. Получается, он оказался в том же положении, что и Хорана.

Два брошенных ребенка, вынужденных начинать жизнь заново.

– Я пытаюсь вспомнить, как звали того маленького феникса, – нахмурилась Уника. – Обычно я такие вещи не запоминаю, но у фениксов всегда очень красивые имена. Оно у меня в памяти вертелось еще долго… Точно! Кьярта-Ра Солас!

– Это вполне можно сократить до «Кей», – заметила Света. – Хотя не факт, что это он.

– Да не важно, он это или не он, – сказал Катиджан. – Важно то, что он – феникс! Вся наша теория со случайным убийством во время общей резни в замке инквизиторов летит к чертям.

– Почему это? – смутилась Дана.

– Потому что феникса очень тяжело убить, – пояснил Амиар. Он один никогда не забывал, что она всю жизнь прожила в мире людей, а потому не хмыкал раздраженно, услышав очередной «детский» вопрос. – Их мало, они редко рождаются, зато они практически бессмертны. Я говорю даже не о продолжительности жизни, хотя она и поражает – они до тысячи лет легко доживают. При этом фениксы – хищники, они часто вступают в бой и часто рискуют, но почти никогда не умирают. Раны слабого или среднего уровня на них очень быстро затягиваются. Если феникс получает серьезное ранение, которое для человека стало бы смертельным, он просто перерождается, изменяя свое тело так, чтобы можно было избежать гибели.

– Феникс, возрождающийся из пепла? – вопросительно посмотрела на него Дана. Амиар кивнул:

– Такие легенды не появляются на пустом месте. Фениксам не нужно этому учиться, это их инстинктивная способность.

– Возможно, там он был окружен, не было смысла перерождаться – его бы убили в любом теле, – предположила девушка, хотя ей и самой было сложно представить, как такое могло произойти.

– Это означало бы, что они все кидались на Кея – а с чего бы, если он работал на орден много лет? Но даже если вдруг это было так, у фениксов есть еще одно мощное оружие – всепоглощающее пламя.

– В смысле, что они превращаются в огонь, когда умирают?

– Нет, – ответил Амиар. – Когда феникс умирает, на его месте остается самый обычный огонь, который можно потушить чем угодно, хоть водой, хоть песком, хоть ногой затоптать. А тут другое. Всепоглощающее пламя – это магия крови. В момент смертельной опасности феникс может превратить свою кровь в огонь особой разрушительной силы, способный уничтожить кого угодно и что угодно.

– Проще говоря, Кей мог уничтожить того, кто напал на него, и выжить, – пояснила Уника.

– А он все равно умер, – заметил Рин. – Может, мы все неправильно понимаем? Может, это Хорана убила его на самом деле? Она-то знала, как!