— Это всего лишь каменные истуканы, — ответила перепуганная Пустота, затравленно озираясь. — Вы что, не справитесь с ними?

— С ними — да, — прокричал Аргент, с грохотом разбив ударом своего алмазного хлыста одного из наступающих. — Но как быть с Королем? Он сам сейчас явится посмотреть на птичек, что попали в его силки!

***

Снеженика, как и обещала, помогла Ежинке облачиться в королевский наряд, и хрупкая застенчивая девушка краснела, когда Снеженика затягивала шнурки на ее корсете и взбивала пышные шелковые юбки, шитые серебром.

— Только не касайся его самого, — учила Снеженика, — и посоха его! Пожалуй, надев мою перчатку, ты еще сможешь пожать Королю Зимы руку, но от магии, заключенной в его посохе, перчатки тебя не спасут. И не надо изображать вечной любви! Я бы не смогла даже улыбнуться ему и замирала бы от страха.

— А как же клятва? Как же предназначение твое? — пропищала Ежинка. Она была уже не похожа на себя, скорее — на утонченную придворную даму, на шелкового ночного мотылька.

— Ах, было б так просто! — вздохнула Снеженика, зачесывая волосы Ежинки и посыпая их пудрой. — Я верю своему жребию, а он мне твердит — выбирать свою жизнь и судьбу я сама буду.

— Волшебный жребий, — задумчиво произнесла Ежинка. — Ты веришь ему?

— Конечно, — беспечно ответила Снеженика. — Я училась этому искусству — изготовлению самого точного жребия, — очень тщательно. Хочешь узнать свою судьбу?

— Что, например? — пожала плечами Ежинка.

— Ну-у-у, — загадочно протянула Снеженика, — например, любит ли тебя твой возлюбленный? Это первое, на что гадают все, кто делает свой, личный жребий.

— Ой, нет! — воскликнула Ежинка, подскакивая. Отчего-то она побелела сильнее, чем тонкая пудра на ее щеках. — Не хочу ничего знать!

— Но почему? — упорствовала Снеженика. — Это обычное гадание. Я помню, как мы гадали после новогоднего бала… ужасно расстраивались, конечно, но это было особое волшебство. Знаешь, как обязательная часть взросления — понять, что не все может тебе принадлежать, даже если хочется.

— Вы были малы! — выпалила Ежинка почти яростно. — Совсем дети! И чувства ваши были незрелые мимолетные… первые симпатии…

— А твои, конечно, не такие? — едко поинтересовалась Снеженика, прищурившись. — Твои настоящие и глубокие?

И, не говоря больше ни слова, она щелчком подкинула свою монету, глядя Ежинке прямо в глаза.

— Не смей! — выкрикнула Ежинка, кинувшись вперед. — Не спрашивай, я не хочу знать!..

— Орел — да, — неумолимо ответила Снеженика, поймав монету и звонко шлепнув ею о ладонь. — Ну, готова узнать судьбу свою?..

— Зачем! — яростно прокричала Ежинка, сжимая кулачки. — Зачем?! Ты своей судьбы испугалась, я иду вместо тебя к Королю Зимы, так зачем ты в мою лезешь?! Не хочу ничего знать!

— Это не моя судьба, — огрызнулась Снеженика. Она подняла ладонь и усмехнулась. — Ну, и чего ты опасалась?

— Не слышу, ничего знать не хочу! — воскликнула в отчаянии Ежинка, зажимая ладонями уши.

— Глупая! Жребий говорит — он люб…

— Не слышу! Не хочу ничего знать!

— Но ведь все хорошо…

— Не хочу знать! — кричала Ежинка так отчаянно, будто сердце ее разрывается надвое. В ярости накинулась она на Снеженику, отняла у нее монету и, не глядя, подкинула вверх.

— А тебя ОН любит?! — выкрикнула она. — Любит?! Орел — значит, да!

Монета, звякнув, укатилась в темный угол, и Снеженика, онемевшая, не спешила ее подобрать.

— Что ж ты не идешь, не узнаешь? — крикнула Ежинка, натягивая на плечи песцовую накидку. — Глупая трусливая и шкодливая девчонка! Король и принц добры к тебе; от твоего выбора сейчас зависит судьба всего королевства, а ты продолжаешь капризничать, как грудное дитя! Топаешь ножками, хнычешь… и все вокруг вынуждены что-то выдумывать, чтоб сохранить твою жизнь! Зато чужие судьбы для тебя мелочь и шутка, так?

— Я не… — пробормотала Снеженика. Глаза ее налились слезами, но Ежинке ее было не жаль.

— Отойди-ка, — резко велела она, вздернув аккуратно причесанную головку и оправив меха на плечах. — Мне некогда слушать свои детские глупости. Я пойду и сделаю все, чтоб поддержать Короля!

На ее ножках были надеты те самые шелковые туфельки, что привез Демьен. На руках — защитные перчатки. Плечи ее одевал мех белых песцов. На щеках — румяна. Вероятно, даже старик — Зима не узнал девушку, спешащую к нему из темного домика Ежинки, под тяжелыми еловыми лапами…

Как не узнала ее и Осень.

Грязная, растрепанная, она стояла на белоснежной границе с Зимой, и с ужасом смотрела на приближающуюся Ежинку.

— Это что, — прошептала она, отшатнувшись от ряженной, — это ты мне не врал?!..

Краем глаза Ежинка увидела стоящих поодаль Короля и Принца — они словно не смели вмешиваться в спор бессмертных и держались поодаль. Взгляд Демьена словно ожег девушку, и она вспомнила — «никаких клятв!». Но Ежинка тотчас отвела взгляд, чтобы не выдать себя, и уверенней подняла голову.

— Он вам не врал, — твердо ответила Ежинка, встав рядом со стариком-Зимой. Она уверенно положила свою ручку в белоснежной перчатке поверх его темных узловатых пальцев, и Осень задрожала, отступив на шаг от белоснежного покрывала, в темную грязную лужу, оскальзываясь на глинистой тропинке, размокшей от осеннего дождя. — Я — невеста его. Я согласна разделить с ним вечность. Двое — больше, чем один. Так что вы проиграли.

Старик Зима выглядел не очень; Ежинка чувствовала, как его пальцы дрожали под ее рукой, и песцы, жалобно воя, обложили его ноги, чтобы как-то поддержать. Но этого было мало. Зима слабел; и только слабая надежда на то, что обман удастся, придавал ему сил.

— Девочка, — оскалилась Осень, рассматривая нарядную Ежинку, — тебе-то это зачем? На тебя посмотреть — ты привыкла пальцами жемчуг полировать. Сидела б в своем красивом дорогом доме и не думала б ни о чем. Когда бессмертные дерутся…

— Но я тоже стану бессмертной, — жестко парировала Ежинка. — Произнеся клятву Королю Зимы, я стану такой же, как ты. Как он. Бессмертной. Слышишь, как листается календарь? Истекают последние твои часы. Ты уйдешь, — голос девушки звучал цинично и холодно, как у расчётливой, безжалостной магини, — а я займу твое место. Королева Зима. Отчего бы и нет? Древняя магия прольется в мои жилы. Я стану королевой над миром хотя бы на краткий миг. Это стоит моего союза с древним Королем Зимы!

Будто подчиняясь ей, будто переходя на ее сторону, за спиной ее забрехали песцы и волки. Неповоротливые снежные тролли, покорно склонив головы, стенали и охали, стоя за дерзкой Ежинкой.

— Где, магия вас всех разрази на мелкие кусочки, вы взяли эту стерву?! — прошептала оторопевшая Осень. — Как она смогла подчинить себе существ зимы?! Вот же гадина…