– Ой, темните, Леонид Сергеевич! Ведь определённо чего-то недоговариваете! – Духон шутливо погрозил полковнику пальцем.

– Да нет, в общем, всё происходит, как обычно, по утверждённому на Лубянке сценарию. Что-то в деле Люсинова их очень тревожит, помимо самого факта его гибели. Конечно, оголтелая антироссийская компания, причем по всем направлениям, мало кому приятна… – задумчиво произнёс Мацкевич. – Тем не менее сынишку Люсинова надо, конечно, выручать. И полагаю, не только его.

– Думаете, и дипломата тоже? – спросил Багрянский.

– Похоже, так, если мы все правильно поняли из переговоров террористов.

– Меня еще интересует Голицыно. Кремль – понятно. Но Голицыно… Что вы по этому поводу думаете, друзья? – важно произнес журналист, достал блокнот и стал что-то записывать.

– Ты чего там стенографируешь, Левушка? – с нескрываемым интересом полюбопытствовал Духон.

– Так, систематизирую материал. А если точнее – вопросы составляю, на которые нет ответов.

– Точно! Вопросов у нас больше, чем ответов. И все, можно сказать, самые важные, – вздохнул Мацкевич. – Ну и что вы записали, Лев Владимирович?

– Вопрос первый: Голицыно. Вопрос второй: от какого такого Змия скрывали свои делишки подельники Люсинов, Буратов и некий Махмуд, открывшие некий бизнес? Вопрос третий: что еще за дипломат орудует в Лондоне? Вопрос четвертый: как спасти мальчишку? Вопросы пятый и шестой: как все это успеть и когда мы сообщим то, что знаем, кому следует?

– Опять двадцать пять! Мацкевич пусть решает – по идее, ему надо не только к местным сыщикам стучаться, но и к своим бывшим коллегам. – При этих словах Духон нежно похлопал Леонида Сергеевича по плечу.

– Так чего мы ждём? В первую очередь отправимся спасать ребенка. Устроим бандюганам засаду. Или у нас есть альтернатива постылому пребыванию в Лондоне? – воинственно предложил Багрянский.

– Правильно! Только втроем, и никак иначе! – решительно поддержал мужественный порыв приятеля Духон. – Вместе заварили кашу, вместе и погибать будем!

– Тьфу, типун тебе на язык, Саша! Сначала я вас затрахал своим пессимизмом, а теперь ты начинаешь, – пробурчал с обидой в голосе журналист, уловив в словах Духона иронию.

– Люблю самокритику, Лёвушка! Ха-ха-ха!

Внезапно Духон перестал смеяться и застыл, словно изваяние. Он вопрошающе уставился на отставного полковника, отлично понимая, что решающее слово сейчас должно быть всё-таки за профессионалом.

– Ну что ж, товарищи дорогие, – перехватив вопросительный взгляд шефа, заговорил тот, – мы всё-таки с вами кое в чём преуспели. И самое удивительное, что в данный исторический момент, возможно, располагаем гораздо большей и ценной информацией, чем сыскари из Скотланд-Ярда. Вернее, лучше них знаем, где собака зарыта…

– Что вы этим хотите сказать, Леонид Сергеевич?

– Да всё то же, – с загадочной улыбочкой ответил Мацкевич. – Придется делиться с лондонскими пинкертонами имеющимися у нас сведениями! Так будет правильно. Мы просто не имеем права играть здесь по своим правилам!

– А Москва? – решил уточнить Багрянский.

– Здесь сложнее. Если в Лондоне нам спасибо скажут, то в Москве могут дать по шапке. Причем больно. Особенно мне.

– Ну, тогда решайте сами. Подождем. А пока отправимся спасать мальчишку! – решительно произнес Духон. – Думаю, это вполне в наших силах. Так что собирайтесь! Отец у пацана был еще та сволочь. Но при чём здесь сын?

– Вполне с вами согласен, непременно надо отвести угрозу от ребенка-инвалида, – стараясь сохранять присутствие духа, снова сдержанным тоном продолжил Леонид Сергеевич. – Однако простите, господа хорошие, как вы себе представляете будущую операцию? Трое русских мужиков, двое из коих засвечены уже в лондонской полиции, а третий с фальшивым украинским паспортом, заявляются вдруг в дом скандально погибшего бывшего разведчика и собираются держать там круговую оборону против неких головорезов… Так, что ли, получается? Бездумная авантюра!

– Надо просто увезти мальчика из дома, и всё тут. Никакой круговой обороны, – снова разгоряченно заговорил Багрянский. – Подъедем на такси к дому с цветами или там с венками… Мы будем выглядеть как трое бывших друзей семьи, которые хотят выразить соболезнование. Потом выведем, якобы на прогулку, Антошу, увезём и спрячем в какой-нибудь пригородной гостинице.

– Да, Лев Владимирович, фантазия у вас, журналистов, действительно богатая, – усмехнулся отставной полковник. – Но, простите, ваш сюжет хорош лишь для дешёвого детективного телесериала. Нам только обвинений в киднепинге не хватало! Поймите же, наконец: нам всем категорически противопоказано появляться в доме Люсиновых.

– Ну а что вы предлагаете? – довольно сухо спросил Духон. – Бросить подростка на произвол судьбы?

– Нет, конечно, Александр Павлович! Я предлагаю предоставить это дело мне. Тем более что я уже кое-что предпринял, о чём информировать вас пока рано. Ибо лишние знания очень часто создают лишние проблемы.

– Интересно вы заговорили, полковник… – удивился Духон. – Кто здесь начальник?!

– Помнится, вы, Александр Павлович, упрекали меня в том, что я несколько раз куда-то пропадал. Так вот, мне было крайне необходимо время вовсе не для личных дел. Мне и сейчас нужно от вас только одно – право на свободу действий! Если вы уж вызвали меня сюда, за тридевять земель, так дайте возможность делать свою работу, не подвергая вас риску. А вы, господа, тем временем готовьте путь к отступлению, о котором вы не раз упоминали. С Британских островов нам очень скоро придётся делать ноги!

– Хм! Подумать только, какая самоотверженность! – с ехидцей произнёс Багрянский, хотя на самом деле давно испытывал огромное уважение к полковнику.

– А я принимаю ваше предложение в отношении операции по спасению мальчика и предоставляю вам полную свободу действий, – вставил свое веское слово владелец детективного агентства. – Очень надеюсь, что поступаю разумно.

– Благодарю за доверие, Александр Павлович!

– Но прежде чем вы отправитесь в одиночное плавание, поясните-ка, пожалуйста, уважаемый Леонид Сергеевич, почему в Форестхилле при таком сильном пожаре не произошло взрыва. Ведь по нашим предположениям, в доме у Лэнга находился полоний, из которого алхимик лепил вместе с Люсиновым грязные бомбочки. А смысл этого оружия именно в том, чтоб опылить радиоактивной заразой густонаселённую территорию. Не так ли, полковник?

– Вопрос, конечно, интересный, – нахмурился бывший гэбэшник, – но, Александр Павлович, все-таки не по адресу. В этом деле я не специалист, не химик, так сказать. Но насколько я знаю, полоний отлично горит. Даже в вашей сигарете.

– Вы хотите сказать, что в табаке содержится полоний-210? – нахмурив брови, спросил Духон и тут же загасил сигарету.

– Увы, Александр Павлович, сие – научно доказанный факт. Многие учёные умы мира давно уже ломают голову над тем, как удалить из табака эту заразу, но у них ничего не получается. С уверенностью могу сказать, что того, кто решит проблему, ждут не только колоссальные бонусы от производителей табака. И еще должен заметить, товарищи дорогие, что полоний-210 в микроскопических количествах содержится буквально во всём, что нас окружает. И даже внутри нашего организма.