– Как ты думаешь, наш паб уже открылся? – спросил он на подходе к отелю. – И завезли ли туда свежий «Джеймесон»?

– Зачем гадать, возьмем и проверим. Заодно заглянем в тетрадочку, – с пониманием откликнулся спутник.

Через несколько минут на их столике в пабе под названием «Адли» уже стояли два двойных виски и две пинты пива (конечно, «Гиннесса», которое можно было пить без опаски только на этом и соседнем острове). Выложив на стол тетрадь, приятели с любопытством прочитали: «Записано собственноручно старшим инспектором Скотланд-Ярда Барлоу».

– Вот видишь, записано собственноручно. То-то! – со значением произнес один из друзей.

– Постой, постой… Не сбивай меня. Не тот ли это Барлоу, который приставал к нам с разными вопросами, когда тут случилась история с полонием?

– Точно, старик. Тот самый полицейский. Только сильно опустившийся. Ну и память у тебя! Ведь пять лет прошло…

– Ага, прошло. Только воз и ныне там. Помнишь слова бомжа? Истина в истории с полонием-210 никому не нужна! Теперь вспомни, что я тебе говорил за пять минут до того. То же самое!

– Будет тебе бахвалиться. Вот прочитаем рукопись этого сумасшедшего с активной гражданской позицией, поймем, чего еще мы не знали в том деле, тогда и будем считать дело лично для нас законченным. Хотя я сомневаюсь, что местный пинкертон Барлоу что-то знает, например, об Адове и его дочери. Разве что из газет, да и то лишь про то, что академик Адов вскоре умер.

– Мы тоже хороши были бы вместе со стариком Мацкевичем, если бы Интеграл спустя полгода не дал о себе знать. Не знать бы нам ни о последних днях академика, ни о самопожертвовании самого Свиридова, который сначала сбежал, а потом вернулся, чтобы усмирить его дочку – Надежду, кажется, – став ей преданным мужем…

– Что ты мне пересказываешь, будто не на мой мейл пришло его последнее письмо?

Друзья надолго замолчали, размышляя каждый о своем. А может, об одном и том же. О последствиях любой радиоактивной утечки в мире. О пресловутом синдроме облученных пороками людей. О мерзости современных Полониев, выступающих в самых разных обличиях. И о многом-многом другом. Благо сейчас приятелям никто не мешал, а в пабе было тепло и уютно.

Москва – Лондон – Нормандия

2007–2010 гг.