Потом я проскользнул в нашу комнату и увидел, что ты спишь под тем бордовым шерстяным одеялом, которое подарил нам негр из дома твоего отца, и, не в силах смотреть, отвернулся.

На тумбочке с твоей стороны лежали ноты гимнов с пометками на полях, сделанных тобою поздно вечером. Я перевернул их лицом вниз.

Шорох разбудил тебя.

– Сэмюэль…

– Да, мое сокровище? – Я спрятал пузырек в карман.

– Почему тебя так долго не было? – спросила ты.

Я не планировал разговаривать с тобой, и воображение отказывалось импровизировать.

– У Дэвида проблемы. Бедняга вложил все свои сбережения в одно рискованное предприятие, и оно лопнуло, внезапно и безнадежно. Он разорен и в отчаянии.

Ты села и поправила ночную сорочку.

– Почему он ничего не сказал за обедом? Мы – его ближайшие друзья в Сан-Франциско.

– Не знаю, почему он промолчал.

– Почему ты плачешь?

Ты, может быть, помнишь, что я не смог ответить на твой вопрос.

– Хочешь, согрею тебе молока? – предложила ты.

– Сам согрею, – сказал злодей, за которого ты вышла замуж.

Я вышел в кухню, поставил миску на плиту и подогрел немного молока для нас обоих. Потом вернулся в комнату и подал тебе стакан, в который добавил прописанную дозу снотворного.*

Ты выпила молоко и вскоре зевнула.

– Да опустится тьма.

Глаза закрылись, и я поцеловал твои чудные веки. Ты погрузилась в глубокий сон. Призраки вошли в квартиру и забрали вас обеих, тебя и сестру.* Обессиленный, я свалился и очень долго пролежал без чувств, а очнувшись на следующий день в сумерках, выпил остатки снотворного, но организм не принял его и яростно исторг. Моя попытка самоубийства оказалась не более успешной, чем деловые предприятия и женитьба.

Наутро после неудавшейся попытки – за два дня до Рождества Христова – в дверь нашей квартиры постучал нежданный гость. Его настойчивость осталась без ответа, и через какое-то время он ушел. Я выпил шампанского, которое мы пили с твоей сестрой, когда праздновали Новый год, но заставить себя съесть что-нибудь не смог, и продукты в леднике пропадали на глазах.

В десять часов того же вечера гость вернулся и уже решительнее приложился кулаком к нашей двери. Бесцеремонный стук потревожил Лодеров, из чьей квартиры последовало замечание по поводу шума. Посетитель назвался Брентом Плагфордом, братом женщины из 3Б, и наши соседи вспомнили, что видели его прошлой зимой, когда он приезжал к нам.

– Апфилды оставили нам запасной ключ, – сказала Джил Лодер. – Позвольте принести его вам.

– Большое спасибо, мэм, – ответил Брент.

Мне оставалось либо впустить твоего брата в квартиру, либо выброситься в окно на тротуар. Я натянул клетчатый халат поверх растрепанной одежды и направился к входной двери, придумывая объяснение вашему отсутствию, собственному жалкому состоянию и несчастью, обрушившемуся на наш дом.

Я распахнул дверь.

– Добрый вечер, мистер Плагфорд.

– Брент. – Твой брат окинул меня взглядом. – Ты почему не отвечаешь?

– Спал.

Из соседней квартиры вышла Джил Лаудер с ключом, и я отослал ее обратно.

– Пожалуйста, входите. – Тут я изобразил ужасный приступ кашля, что, однако, не произвело на гостя ни малейшего впечатления.

Брент вошел в квартиру и увидел бутылки на полу, пятна на восточном ковре и замызганное постельное белье, которое я перетащил на диван, потому что спать в нашей комнате не мог.

– Что тут происходит? – спросил он. – И где девчонки?

– Я отчаянно разболелся, и ваши сестры переехали в дом моего дяди за городом, где…

– Когда ты заболел? – Твой брат произнес это так, словно не поверил ни в мою болезнь, ни в мои страдания.

– Признаки нездоровья появились четыре дня назад.

– Почему об этом ничего не было в телеграмме?

– О какой телеграмме ты говоришь? – забеспокоился я.

– О той, которую Иветта прислала мне в Портленд три дня назад и в которой спрашивала, приеду ли я на праздник.

– Может быть, надеялась на мое быстрое выздоровление? Она же оптимист.

Брент определенно не поверил ни одному моему слову и направился прямиком в гостевую комнату, где останавливался в свой прошлый приезд, но сразу же вернулся с принадлежавшим Долорес лавандовым саквояжем.

Саквояж он держал в правой руке, и я уставился на него и не мог отвести глаз.

– Почему это здесь? Можешь объяснить? – осведомился Брент.

– Долорес забыла.

Саквояж ударил меня в лицо и сбил с ног. Я рухнул на пол и так стукнулся головой, что соседка снизу сердито заколотила в потолок ручкой метлы.

Это было только началом.