— Подготовьте ему шифровку, пусть сделает внеочередной подробный доклад по реализации операции «Argentum».

— Слушаюсь, господин рейхсминистр.

— Свободен.

Адъютант незамедлительно удалился.

Риббентроп не спеша съел ломтик сыра, сделал несколько глотков из чашки и снова с интересом стал рассматривать каталог захваченных ценностей…

* * *

Ермолай проснулся и сразу понял, что в дверь его купе кто-то настойчиво стучит.

— Да, да, — бросил, поднимаясь и садясь на лавку.

Дверь распахнулась и появился улыбающийся Милорадов.

— Ну и спать ты горазд! На улице день-деньской, а мы еще не завтракали по твоей милости, наклеп.

— Точно, заспался что-то, — изрек Ермолай. — Сон непонятный приснился, будто я по горам шастаю, — усмехнулся.

— Бывает.

— А где мы сейчас? У нас все нормально?

— Уфу проехали. Кстати, к Уральским горам приближаемся. Идем на всех парах, без остановок, скоро конечная остановка, наклеп. Давай, Ермолай, подходи на завтрак.

«Капитан ведет себя, как будто вчера ничего не было, — подумал Ермолай. — Может, оно и правильно, внешне должно быть все как обычно, одно дело делаем. Тем более, терпеть мне его осталось недолго», — бросил:

— Спасибо, Василий Никифорович. Сейчас ополоснусь и иду…

За столом чувствовалась некая скованность присутствующих лиц.

Завтрак прошел в молчаливой обстановке и закончился достаточно быстро…

* * *

Краснодарский край, станица Кущевская, частный дом на окраине…

Капитан Пипия благополучно добрался до своего школьного друга Резо Мармеладзе. Друг, с окладистой черной бородой, встретил радушно, через десять минут они сидели за богатым накрытым столом. Хозяин пытался подбить гостя выпить своего, домашнего вина. Но Пипия, ссылаясь на предстоящую дорогу, отказывался…

— …Значит, Григорий, едешь навестить дядю, благое дело. Прекрасно помню твоего дядю Дато, его лавку с ювелирными изделиями. Большой мастер…

— Ты, Резо, когда последний раз на родине был?

— Год, или полтора назад. Григорий, ну давай, выпей моего вина.

— В другой раз. Я сейчас посплю 5 часов и снова отправлюсь в путь, понимаешь…

— Я все понимаю. Но это как-то не по-нашему…

* * *

Час спустя…

Темная комната, на кровати спит, лежа на спине, мужчина.

Осторожно открывается дверь и входит бородатый мужчина с фонариком в руке и ножом-кинжалом на поясном ремне. Он осторожно проходит к кровати, подходит к стулу, на котором висят вещи спящего мужчины и лежит пистолет. Достает из гимнастерки какие-то документы и, осторожно подсвечивая фонарем, рассматривает их. Вот удостоверение на капитана Пипия Григория… а вот на капитана Резо Мармеладзе? Но фото на нем… Пипия!? Мужчина с бородой сильно удивлен, глаза вспыхивают!? Подумав несколько секунд, он убирает документы в гимнастерку. Он пытается достать из-под стула вещевой мешок. Мешок очень тяжелый и с трудом поддается мужчине. Он развязывает его и… достает металлический слиток! В темноте трудно понять, то ли он золотой, то ли серебряный! Мужчина заглядывает в мешок, а там еще 4 таких же слитка! Мужчина поражен и обескуражен… какое-то время раздумывает, смотрит на спящего…

Но вот он, очевидно приняв решение, аккуратно кладет слиток на пол. Завязывает мешок и убирает его под стул. Достает кинжал и сильно бьет им в сердце спящего мужчины. Бедняга вздрагивает и, вероятно так и не поняв, в чем дело, остается неподвижно лежать с закрытыми глазами.

Подождав немного, мужчина с бородой пробует пульс на шее лежащего. Очевидно, удостоверившись, что лежащий мужчина мертв, берет со стула пистолет, снимает с предохранителя и делает выстрел в дверь. После этого протирает его и вкладывает в руку трупа. Быстро выходит из комнаты и возвращается с бутылкой водки. Вливает ее в рот лежащего бездыханного мужчины с кинжалом в сердце. Забирает слиток и уходит…

Шатура, Московская область, спецбольница НКВД…

В узкой палате с серо-грязными стенами и зарешеченным окном на железной койке поверх одеяла лежал мужчина в возрасте. На нем была засаленная коричневая пижама. На изможденном, сером, давно не бритом лице выделялись широко раскрытые глаза, устремленные в потолок. Мужчина лежал неподвижно, то ли спал с открытыми глазами, то ли просто лежал и о чем-то думал…

Скрипнула дверь и в палату вошла молодая, полная женщина в белом халате. В руках она держала поднос. Раскачиваясь из стороны в сторону, женщина прошла к небольшому столу, стоящему у окна. На нем лежала потрепанная книга, под названием «Анна Каренина». Женщина взглянула на книгу, усмехнулась и поставила рядом с книгой поднос. На подносе находилась тарелка с супом, кусок хлеба, кружка с компотом и ложка.

— Сапега, подъем, — небрежно взглянув на мужчину, бросила женщина. — Пятнадцать минут тебе на прием пищи. Фу, опять не побрился.

— А зачем? — садясь на кровать, выдавил мужчина. — Ко мне никто не ходит, я здесь буду до конца дней своих.

— Я люблю ухоженных мужчин, — улыбаясь, бросила женщина. — Я сплю только с ухоженными мужчинами, например, из 18 палаты. Но с тобой я спать все равно не буду, у тебя, Сапега, нет денег. А потрахаться-то наверное хочется. А, Сапега? — звонко рассмеялась. — Недаром книги про женщин читаешь. Ха-ха! Мне, например, всегда хочется потрахаться.

— Деревенская, ограниченная баба-самка, у тебя только одно на уме, — изрекает мужчина.

— Расхорохорился! — недовольно-обиженно воскликнула женщина. — Плохой ты человек, Сапега, не зря от тебя жена ушла. И вообще, я сейчас санитара позову, он быстро наденет на тебя смирительную рубашку и сделает любимый укол.

— Нет-нет, не надо, Машенька! — воскликнул мужчина. — Ты такая красивая, нежная. Конечно, мне хочется потрахаться, но у меня, ты права, нет денег.

— То-то, — сменила гнев на милость женщина. — Я всегда права.

Шагнула к мужчине. Поставила ногу на кровать, полы халата соскользнули и она оголилась почти до паха. Широкое женское лицо расплылось в самодовольной улыбке. Она жеманно выдавила:

— Так и быть, Сапега, подержись за мое мягонькое коленочко.

Мужчина заискивающе взглянул на женщину, положил руку на полное белое колено. Женщина слащаво улыбнулась, поиграла грудью. Весело изрекла:

— Можешь погладить и мое бедро.

Мужчина двинул руку выше, еще выше.

— Фу! От тебя плохо пахнет! — поведя носом, бросила женщина, убрала ногу. — К следующей моей смене помойся, — и, виляя задом, направилась к выходу.

— А зачем? — поднимаясь, бросил мужчина. — У меня все равно нет денег.