– Она попыталась перелезть через ограждение, – сказал Буссе. – Но застряла в проволоке. Придется осмотреть ее рану.

Освальда рана, похоже, не волновала, но он изменил тон на чуть более мягкий.

– Ты ведь понимаешь, почему захотела сбежать, Мира? Она растерянно помотала головой.

– Тебя гложет совесть. Отпусти мы тебя, сослужили бы тебе медвежью услугу. Ты ведь еще не во всем созналась. Когда сознаешься, сразу почувствуешь себя лучше. Понимаешь?

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Буссе.

– Не спускайте с нее глаз круглые сутки. Используйте кого-нибудь, на кого мы можем полагаться. Тяжелая физическая работа… А по вечерам обрабатывайте ее. Вызнайте все, что она совершила.

Миру повели в сторону сараев. София задумалась, почему та просто не подошла к калитке и не сказала, что хочет уйти. Что бы тогда произошло? Впрочем, в глубине души она догадывалась об ответе на этот вопрос.

Тем же вечером персонал собрался для разговора с Освальдом. В виде исключения они сидели в офисе персонала. Так захотел Освальд, сказав, что хочет немного поговорить с ними в менее формальной обстановке. Им даже подали кофе. Проходящие «Покаяние» тоже присутствовали, хотя сидели в самом конце помещения.

Когда Освальд заговорил, его голос звучал на удивление слабо.

– Я не могу делать здесь всю работу сам, – почти прошептал он. – Привлекать сюда гостей, разбираться с травлей СМИ и одновременно заниматься мытьем посуды…

Последнее, вероятно, было задумано как шутка, но группа засмеялась неуверенно.

– Говоря серьезно, моя жизнь в последнее время стала невыносимой. Я притаскивал на программу каждого попадавшегося мне мерзавца. Следил, чтобы их хорошо обслуживали. Втискивал в график столько лекций, сколько мог. Разбирался с вопросами телевидения и прессы. И все это без какой-либо реальной помощи с вашей стороны.

В воздухе запахло стыдом.

Две девушки попытались произвести на Освальда впечатление, начав записывать, но тот быстро перевел их мысли в другое русло.

– Если вы не положите ручки, я вышвырну их и вас в окно.

Потом он продолжил серьезный монолог о том, как ему приходится работать на износ и насколько бесполезным является персонал.

Мысль, начавшаяся с легкого жужжания за пределами сознания Софии, быстро вовлекла ее в поток размышлений. Голос Освальда превратился в отдаленное глухое бормотание. Чем он, собственно, так занят целыми днями? Она знала, что у него есть пара компьютерщиков, которые дни напролет пишут про него в Сети разные хорошие вещи. Он разговаривает с частным детективом, который следит за Магнусом Стридом, к чему бы это ни привело. Периодически общается с адвокатом. А еще? Помимо потока инструкций и директив, которые Освальд наговаривает на диктофон, она, вообще-то, не понимала, в чем состоит ноша, которая может вот-вот сломить его. Что он делает, кроме того, что выпаливает слова, слова и снова слова, временами перемежая их ругательствами…

– София!

Его голос вырвал ее из размышлений. На мгновение у нее в голове образовалась полная пустота.

– София, ты слышала, что я сказал?

К счастью, она оставила включенным свой ментальный записывающий аппарат, регистрирующий все, что говорилось, независимо от того, куда увлекали ее мысли.

– Да, сэр. Вы сказали, что нам обязательно надо вернуться к основополагающей задаче «Виа Терра». Вновь вдохнуть жизнь в наши цели.

– Именно! Хорошо, София.

Освальд встал и принялся расхаживать по комнате.

– Сколько из присутствующих здесь полностью прошли программу «Виа Терра»?

Поднялись семь рук. Высоко и с энтузиазмом. Личные кураторы, разумеется, а также София, Беньямин и Мадлен.

Он покачал головой.

– Это не может быть правдой! Неудивительно, что вы такие тупицы… Вы даже не понимаете, зачем мы здесь!

Софии показалось странным, что он не знает, что никто из персонала не учится из-за безумного рабочего графика. Про него можно сказать многое, но он не глуп…

– Мы это организуем, – сказал Освальд. – Как вы, возможно, заметили, у нас почти не осталось гостей. Последние двое завтра утром уезжают домой. На осень и зиму мы закроем отдел сервиса. И тогда все вы сможете пройти программу. Мы создадим настоящую команду.

В комнате забормотали, закивали и стали обмениваться согласными взглядами. Зажглась искра надежды.

– Но на это время нам потребуется тишина и покой, – продолжил он. – Поэтому напишите сегодня вечером своим родителям и друзьям, что будете в ближайшие месяцы заняты, чтобы те не волновались.

Собрание затянулось до часа ночи, потом люди писали мейлы, и когда все закончилось, было уже три часа. К счастью, около двух Освальд засунул голову в дверь и сказал, что завтра утром они могут поспать.

* * *

И теперь София сидела, как идиотка, и «гуглила» «недостаток сна», когда им наконец разрешили поспать… Беньямин, махнув на нее рукой, натянул одеяло на голову и уже сонно дышал. Она выключила ноутбук, засунула его обратно в ящик, заползла под одеяло и прижалась к спине Беньямина. Приложила щеку к его шее и вдохнула его запах. Он слабо и довольно забормотал. Так они и заснули, разомлевшие и утомленные.

* * *

На следующее утро она проснулась рано. Немного полежала, глядя в потолок. Попыталась снова заснуть, но какая-то сила влекла ее во двор.

София запахнула халат, сунула босые ноги в туфли, спустилась по лестнице и открыла дверь. Сначала она видела один лишь туман. Он висел настолько плотно, что едва различалась цепочка домиков.

Потом глаза привыкли, и София увидела двоих гостей, разговаривавших со Стеном возле калитки. В руках они держали чемоданы и, похоже, прощались. Вот они вышли через калитку, и та медленно, со скрипом, закрылась за ними.

Последние двое гостей.

Туман сгущался, но пребывал в движении, парил по двору, временами окутывая, временами освобождая деревья и здания.

Неизменными оставались только верхушки заграждения из колючей проволоки.

Софии пришло в голову, что теперь все они могут исчезнуть, что персонал может испариться – и их долго-долго никто не хватится…

Забытый Богом остров.

Она подумала о «сеансах» – протяженных беседах Освальда с персоналом, которые происходили каждый вечер. Часто до поздней ночи. Поначалу ей казалось, что он говорит о стольких вещах и так быстро, что она просто не в силах всего запомнить. Но потом ее осенило, что Освальд все равно приходит к тем же самым выводам: «Виа Терра» – решение всех мировых проблем, результатов добивается только он, а персонал ни на что не годится. Ее восхитило, что можно, используя так много слов, сказать, по сути, так мало. Она задавалась вопросом, только ли у нее возникают подобные ужасные мысли.