Принц поднял взгляд на Хорта.

– До чего же паршиво всегда быть вторым номером, – вздохнул Хорт.

Тедрос шумно втянул ноздрями воздух.

Хорт был прав.

Это сказка о Софи и Агате.

И она всегда останется их сказкой.

До тех пор, пока он не наберётся смелости сделать её и своей сказкой тоже.

Тьму прорезала яркая золотистая вспышка.

Тедрос и Хорт резко обернулись…

Прямо на них летел огненный шар.

На секунду Тедрос подумал, что они подверглись нападению.

Но потом увидел, что у пылающего шара есть лицо.

И охваченные огнём крылышки.

– Динь? – выдохнул он.

Сгорающая в пламени Динь-Динь смогла прозвенеть только один раз – коротко и печально.

Произнесённое погибающей феей слово ранило Тедроса в самое сердце.

– Змей…

Новая вспышка пламени поглотила её.

Феи Динь-Динь не стало.

Он был слишком ослеплён яростью, чтобы строить какие-то планы.

Летя со всех ног к волшебному дереву, то и дело спотыкаясь и скользя в темноте, Тедрос думал только о своей любимой, оставшейся лицом к лицу с врагом, который заживо сжигает фей.

Это было проявление Зла в чистом виде. И одновременно – унижение Тедроса с его слабостями, с его великодушием. Очередное унижение. Всякий раз, когда принц начинал размышлять, колебаться, медлить, Змей опережал его и наносил разящий удар. Яфет был больше, чем просто злым гением и заклятым врагом Тедроса. Нет, он был его тенью, призраком, который преследовал его точно так же, как мучил в своё время короля Артура Зелёный рыцарь. Змей был проклятием, которое неотступно следовало за Тедросом. Проклятием, сопротивляться которому он был, очевидно, просто не готов.

Хорт тоже хотел бежать с Тедросом, но принц строго приказал ему оставаться на месте и защищать Мерлина. О том, что там, в гуще событий, кроме Агаты находится ещё и Софи, он благоразумно умолчал, иначе Хорта было бы просто не удержать никаким младенцем. С другой стороны, без волка-оборотня Тедрос становился совершенно безоружным перед смертельно опасным врагом. Ни меча, ни щита, ни рыцаря – совершенно один. Тедрос на бегу схватил какую-то палку и заострил её конец своим зажжённым пальцем – получилось что-то среднее между дубиной и колом, которыми вооружаются во время драк крестьяне.

Вскоре послышались звуки боя – крики людей и животных, звон стали, стоны взятого в осаду дерева. Тедрос выбежал из леса на открытое пространство и увидел руины банка, занесённые призрачными белыми листьями.

Подойдя ближе, Тедрос увидел на них капли крови.

Трупы гусей.

Тедрос сосчитал их – двенадцать. Тело банковского охранника – изломанное, с неестественно вывороченными руками и ногами, словно упавшее с большой высоты.

Чем ближе Тедрос подходил к волшебному дереву, тем отчётливее становился узор его ветвей, за вуалью которых в ночи метались два луча – золотистый и розовый.

Принц резко остановился.

Высоко на дереве Агата и Софи сидели на ветке и отбивались от налетавших на них скимов.

Из своего далека Тедрос не мог наблюдать ни каких-либо следов Змея, ни лиц девушек, но зато слышал их голоса.

– Осторожнее, Софи!

– Агги, сзади!

Затем Софи и Агата скрылись за белыми листьями. Налетевшие скимы пробивали эти листья насквозь, проникали внутрь, крики Агаты и Софи становились всё отрывистее, всё громче. Подбежав вплотную к дереву, принц засунул свою дубину за пояс и начал карабкаться вверх по стволу.

Только теперь, очутившись на дереве, он увидел, наконец, во всех деталях развернувшуюся здесь битву. Гуси и охранники рвались к девушкам, но дорогу им преграждали засевшие на ветвях старые знакомые – Виллем… Богден… Робин Гуд… Робин Гуд? Да, представьте, и он тоже. А ещё с ними была показавшаяся Тедросу очень знакомой девушка с каштановыми волосами. Бетти? Действительно, Бетти! Та самая Бетти, с которой они когда-то дружили, играли вместе… Но она-то что здесь делает?

Впрочем, с вопросами можно было и подождать. Не до них сейчас было.

Сейчас нужно помочь друзьям.

И Тедрос бросился в бой, с ходу снёс голову какому-то гусю, после чего оказался один на один с охранником. Точнее, с охранницей. Она с диким криком бросилась на принца, распорола на нём рубашку и, повиснув на ветке, обхватила его шею своими ногами и начала душить.

Чуть выше вёл свой собственный – очень нелёгкий – бой Богден. Два охранника прижали первокурсника к ветке и нещадно молотили его кулаками. А охранница тем временем всё сильнее стискивала горло Тедроса своими ногами. Он пытался глотнуть воздуха, но вместо этого лишь терял его остатки. Охранница оскалила зубы – наверное, прикидывала уже, сколько денег она получит за мёртвого принца. Пока что Тедрос лишь пассивно сопротивлялся, терпел. Почему, спросите вы? Да потому, что принцы девушек не бьют, так уж он был воспитан. Он задыхался, он пускал слюни, в глазах у него потемнело…

Тедрос стиснул зубы.

«Времена меняются, и старые правила больше не действуют», – решил он для себя.

Решил, подтянулся, как на турнике, на ветке у себя над головой, резко выбросил свою ногу вверх и ударил охранницу в лицо. Она, как боксёр в нокдауне, снова – уже вслепую – бросилась было на Тедроса, но теперь уже он обхватил охранницу обеими своими ногами за шею и мощным рывком подбросил её вверх. Пролетев тяжёлым ядром, она врезалась в осаждавших Богдена охранников и смахнула их с ветки, словно кегли в кегельбане. Крякнув, Тедрос подхватил избитого Богдена, не дав ему упасть. Окровавленный первокурсник ошалело посмотрел на своего спасителя, но тут же перевёл взгляд куда-то за спину принца и прохрипел:

– Виллем…

Тедрос обернулся и увидел рыжеволосого парнишку, дравшегося чуть выше на ветке с гусями. Гуси оказались сильными, очень агрессивными, и явно теснили Виллема.

– Терпеть… не могу… гусей… – отбивался рыжий, стараясь прикрыть руками лицо.

Секунда – и Тедрос уже вступил в схватку, заработал кулаками, молотя гусей. Они бросили Виллема и всей оравой переключились на принца – били крыльями, клевали, раздирая в последние клочья его рубашку, злобно шипели, само собой. Пришедший в себя Богден бросился на помощь Тедросу, глушившему гусей своей дубинкой. И вновь Тедрос проявил излишнее милосердие, вновь старался быть добрым – бил гусей, но не убивал. Ведь животных только злодеи убивают, не так ли? Гуси же от избытка хороших манер не страдали и тупо бились насмерть. Клевали принца до крови и всё чаще целились ему в грудь, надеясь достать своими клювами до его сердца. Тедрос отбивался почти наугад, ничего не видя из-за летавших перед ним перьев. На секунду в просвете мелькнул Виллем, и Тедрос увидел, что тот уже начал оседать под натиском гусей. Ничуть не лучше обстояли дела и у Богдена. Один особенно злобный и сильный гусь сумел забраться ему на плечи и сейчас уже тщательно целил своим клювом ему в темечко.