Любые возражения могли бы только усугубить ситуацию, поэтому Кензи пригнулась к кожаному сиденью. Водитель заехал на подъездную аллею. Как только Дерек вышел, она сразу вызывающе выпрямилась, заметив при этом осуждающий взгляд шофера. Через тонированные стекла машины увидела, как Дерек вводит код входной двери. Его пальцы нажали на панели четыре цифры: 2–0–1–1. Двадцатое ноября. День рождения его сына.

…Чем дольше Кензи стояла под дождем, тем больше трезвела, и уже начала сильно сомневаться в разумности своей затеи. Двухэтажный, с большими окнами, особняк Дерека окружали огромные дубы и клены. По всему фасаду тянулась широкая крытая галерея. Пышные, хорошо ухоженные кусты добавляли яркие оттенки к земным, нейтральным цветам стен дома. Он приятно отличался от выраставших в других районах вычурных и модных шикарных особняков. Кензи оценила, как уютно выглядело это семейное гнездышко в районе Капитолийского холма.

Видимо, Дереку и Марин повезло приобрести такой дом во время обвала цен на рынке жилья. Дерек буквально лопался от гордости, рассказывая ей о том, как он обманул предыдущих владельцев, находившихся на грани потери права выкупа из-за какой-то сомнительной финансовой сделки, которую они заключили, чтобы купить дом.

— И ты не чувствовал себя подлецом? — спросила Кензи. — Ведь все тогда испытывали жуткие трудности.

— В сообразительности тебе не откажешь, — расхохотался Дерек, — но в любой сделке кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Они изначально не могли позволить себе такой дом. То есть отчасти сами создали свои трудности.

…Это безумие, конечно. Но если Кензи решила заглянуть туда, то ей лучше поторопиться. Не распыляясь на раздумья и не теряя головы. Перейдя на другую сторону улицы, девушка направилась прямо к входной двери. Галерея хорошо освещалась. Если ее остановит кто-то из соседей, она скажет, что работает в одном из салонов Марин и ей поручили привезти сюда какие-то документы.

Но, насколько она могла судить, никто ее не видел. Алкоголь в организме мешал сосредоточиться, но ей удалось правильно ввести четырехзначный код. Панель домофона сработала, щелкнул замок. Кензи повернула ручку, вошла и заперла за собой дверь.

Выдох. Глубокий вдох. Выдох.

В доме стояла тишина, не считая низкого, почти неразличимого звукового сигнала, доносившегося откуда-то изнутри. Заметив чистоту полов, Кензи решила снять промокшие туфли. Сочтя неправильным оставлять их на коврике у входа, запихнула их в шкаф. В одних носках осторожно прошла по тускло освещенному дому на кухню, где пикающий сигнал стал громче.

Вот черт… У них включена сигнализация!

Вторая цифровая панель была установлена на стене кухни рядом с дверью в другой коридор. Вероятно, он вел к боковому входу, которым Дерек и Марин обычно пользовались, поскольку оба парковались в гараже. По ее оценкам, сигнализация пикала уже больше двадцати секунд. Кензи понятия не имела, сколько у нее времени до того, как сработает сигнал тревоги. Но должна была что-то предпринять, и быстро, до того, как охранная компания оповестит полицейских, а те свяжутся с семьей Мачадо.

Она попробовала ввести тот же код, что для входной двери: 2–0–1–1. На панели замигала красная лампочка. Черт. Черт. Черт. Боже, что за шальная идея притащиться сюда в подпитии?! В панике Кензи ввела единственное пришедшее ей в голову число: сегодняшнюю дату. Годовщину свадьбы Дерека и Марин. Красный цвет тут же сменился зеленым. Пиканье прекратилось.

Слава тебе, Господи…

Ее подмышки взмокли от пота; адреналин, похоже, сжег весь выпитый алкоголь. Сердце колотилось как бешеное, а в горле совсем пересохло. На прилавке рядом с холодильником стоял пустой стакан, и она наполнила его доверху, прижав к носику водного автомата холодильника.

Достав свой телефон и заглянув в Инстаграм, Кензи убедилась, что Дерек и Марин все еще в Уистлере. У них сейчас поздний ужин. Они сидели рядом друг с другом в обитой бархатом кабинке, с бокалами красного вина в руках, и перед каждым красовались тарелки со стейками и овощами. Белая скатерть поблескивала серебристыми конфетти, вроде бы в виде сердечек и цветочков. Подпись гласила: «20 лет прошло, осталось еще 40? Для меня это звучит, как рай».

На этой фотке они смотрелись как суперская гламурная парочка, и глаза Кензи невольно наполнились слезами. Дело не в том, что она не знала, насколько Дерек из другого мира. Дело в том, что до этого момента она не думала, что ее это могло волновать. Мучительно было смотреть на них, сознавая, что такая жизнь ей никогда не светит.

Марин разместила это фото всего пятнадцать минут назад, и пока появился лишь один комментарий, но с совершенно незнакомой Кензи странички, обозначенной как «Sebastiansdad76»:

Sebastiansdad76: Я очень люблю тебя, милая. За наше здоровье. С годовщиной, любовь моя. За грядущие сорок лет.

Милая. Дерек называл Марин милой. А Кензи он называл деткой. Она даже не задумывалась, какой разный смысл может скрываться в таких ласковых обращениях.

Ей необходимо перестать пялиться на их фотографии. Нужно выйти из Инстаграма. И убраться из их дома.

Но ей также нужно облегчиться.

Черт с ними. Можно же напоследок заглянуть и в их туалеты…

Дом перестроили сверху донизу, и Кензи, как начинающий дизайнер мебели, обратила внимание на четкие линии и изысканное использование пространства. В доме ощущалась атмосфера приверженности традициям, но в современном стиле.

…— Я вырос в трейлерном парке, — признался Дерек в их первую ночь, когда он лежали, сплетясь голыми телами, в номере отеля «Кедровый ручей». — У нас ничего не было. Было меньше чем ничего. Мой отец ушел, когда мне было два года, и у мамы остались на руках три сына. Всех нужно было кормить, а я был младшим. Мне никогда не доставалось новой одежды. Никогда не доставалось нового велосипеда. Мне лично никогда не покупали ничего нового. Мы всегда хотели есть. А в доме вечно не хватало еды.

— Тяжко, — сочувственно заметила Кензи, коснувшись его часов — шикарного «Ролекса». — Зато теперь ты достиг успеха.

— Да, — согласился Дерек и продолжил, целуя кончики ее пальцев: — Именно поэтому мне так важно то, как я живу. Мне нравится хорошая одежда. Нравится ездить на хорошей машине. Нравится иметь наличные в кошельке, даже если я пользуюсь кредитками. Мне нравится не быть бедным. Наверное, желание выбраться из бедности довело меня до своеобразной дерзости… — Он задумчиво помолчал. — И эта дерзость подталкивала меня вперед. Именно она привела меня к успеху.

— А что привело тебя сюда? — спросила Кензи, похлопав рукой по кровати.

Дерек приподнялся и мягко опустился на ее обнаженное тело. Она машинально раздвинула ноги. Они уже занимались сексом недавно, но он был готов повторить.