Ничего отцовского в том чувстве не было. То было желание. То было благородное желание оградить божественный светоч от посяганий мерзости? Или деспотично ревнивая дружба, желающая присвоить себе все его внимание? Или же… нечто иное, гораздо худшее?

Человеку по имени Доминик Мэйз сделалось страшно. Он испугался человека по имени Доминик Мэйз. Потому что тот только что открыл ему свои желания. И он оказался к ним не готов.

И в эту секунду ему стоило титанических усилий сдержать себя. Скрыть все, что он сейчас испытывал. Подавить гримасу ярости на своем лице. Чтобы никто ничего не заметил. Чтобы никто ничего не узнал.

Это его борьба. Только его одного. Удержать себя от того, чтобы изуродовать красивое темнокожее лицо Венсана до неузнаваемости. Чтобы от этого лица осталась только кровавая каша. Физически это не составило бы труда, ибо Доминик был значительно выше и сильнее Бенуа.

– Ну, уж нет! – Словно сквозь туман расслышал Мэйз и будто бы вынырнул из огненной геенны своих мыслей, обратно в реальность.

– Нет! – Повторил Ромео. – Пошлые комиксы – это не для меня.

– Но ведь никто кроме нас, не будет знать, что на картинках ты! Не торопись с ответом. Подумай, от чего ты отказываешься. Я позвоню тебе, я знаю, что ты живешь у Доминика. – С этими словами Венсан положил руку на плечо Мэйзу. Для Мэйза этот жест был подобен ядовитому укусу мерзкой твари. Мучителен и смертоносен. Эту тварь он раздавил бы без раздумий. Но он еще одним усилием воли удержал себя и не сбросил его руку.

Ромео глянул на Доминика и испугался: взгляд его был мутным, а лицо исказилось и словно окаменело. Ромео решил, что Венсан зацепил его разбитую спину, и это была гримаса боли, и сам сдернул руку Венсана с плеча мужчины.

– Мистер Мэйз, – к ним подошел администратор Лаванды Айс, – можно вас на минутку?

– Да, конечно! – Отвлечься, именно это необходимо было ему в этот час. Доминик с готовностью последовал за администратором. Он будет счастлив выслушивать любые претензии Лаванды. Любая встряска пойдет ему только на пользу.

– Дом! – Вслед крикнула Анаис. – Может, мне отвезти Ромео домой? Он говорит, что устал.

– Да, пожалуй, – последовал рассеянный ответ, – я еще задержусь здесь. Я ведь на работе. – Доминик даже не оглянулся, чтобы хотя бы кивнуть на прощанье.

– Пока, Мэйз. Увидимся. – Крикнул Бенуа и опять потрогал себя за мочку уха. Он это делал постоянно, проверяя, не выпал ли камень. – Ах, дорогие. – Неожиданно вздохнул он, еще глядя вслед Мэйзу. – Этого красавца я бы рисовал и рисовал! Я бы создал целую серию комиксов с ним в главной роли. Но ведь он, шикарный мерзавец, абсолютный и заклятый натурал. Одни женщины на уме.

Анаис и Ромео ехидно переглянулись.

– Ладно, мне тоже пора. Ромео, ты подумай на д моим предложением. Не пожалеешь! Я позвоню как-нибудь. Надеюсь, мы с тобой поработаем.

Ромео кивнул. Они пожали друг другу руки на прощанье. Венсан галантно поцеловал руку Анаис.

– Надеюсь, ты приехала не на мотоцикле? – С тревогой спросил Ромео, когда Бенуа скрылся из вида следом за Мэйзом.

– Нет, не волнуйся.

6.

Ромео принесли большое полотенце с золоченым логотипом клуба, чтобы он мог завернуться и не мерзнуть в насквозь мокрых штанах, носках и туфлях.

Как только они вышли из шатра, им тут же подали машину Анаис – переливающийся кабриолет Астон Мартин цвета спелых слив.

Ромео лишился дара речи при виде автомобиля.

Кабриолет Астон Мартин в его воображении являлся пределом желаний, иконой любого здравомыслящего автомобилиста. Он и мечтать не смел, чтобы когда-нибудь покататься на таком. Любой другой парень его возраста умер бы от зависти на этом самом месте. Но Ромео претила зависть, тем более, к материальным вещам, какими бы необыкновенными они ни были.

Анаис села в машину. Ромео же мялся у раскрытой двери. Он боялся испачкать сиденья.

– Я ведь весь мокрый. – С неловкостью ответил он на ее немой вопрос. Анаис не поняла, что он имел в виду, и воскликнула:

– Конечно же, я закрою крышу. Не могу же я вернуть тебя домой простуженым! Не волнуйся. Я даже включу обогреватель.

Юноша хотел было разъяснить, что подразумевал совершенно другое, но вовремя осознал, что этого делать не стоило.

Анаис все равно бы его не поняла.

Он с замиранием сердца опустился на кожаное сиденье цвета слоновой кости. Анаис посадила Моргану ему на колени:

– Я говорила тебе, что эта кошка – колдунья. Сейчас она поколдует, и ты ни за что не заболеешь. У голой кошки температура тела гораздо выше, чем у человека. Она будет тебе живой грелкой. И не даст заболеть.

Спустя мгновение, автомобиль оставил шатер клуба «Ле Солей», и его шумную суету далеко позади.

– У тебя шикарная машина…– заметил Ромео, чтобы прервать затянувшуюся паузу. Анаис молчала несколько секунд, уставяс ь на дорогу. Потом вздрогнула и ответила, как невпопад:

– А? Да!… Ты что-то спросил…

– Нет, я просто сказал, что машина у тебя очень красивая.

– Да. – В голосе ее не было ни звука гордости или хвастовства. – Мне ее подарили. Машина замечательная, но если признаться, совсем мне не подходит.

Ромео хотел было спросить, почему так, но посчитал этот вопрос нескромным.

Спустя еще несколько секунд, девушка спохватилась:

– Почему же мы едем в тишине?! – Она включила проигрыватель.

Из многочисленных динамиков полилась какая-то необыкновенная, совершенно волшебная музыка.

Чарующие мелодии, исполненные тайны, мгновенно пробудили в его воображении картины мифического средневековья.

Темные чащи заколдованных лесов. Устремленные ввысь башни неприступных замков. Он увидел длинноволосых, бородатых, синеглазых всадников, закованных в стальные панцыри. Они сжимали в руках длинные копья, над их непокрытыми головами развевались цветные знамена.

Представил, как он сам, подобно бестелесному духу, несется в вихрях ветра, поднятого исполинскими крыльями дракона, который кружил над парой священных единорогов. Белоснежные кони с золотыми гривами и витыми рогами, они излучали волшебный серебристый свет. Они во весь опор мчались навстречу меднокудрой деве в драгоценном венце, которая будто колдовала, привораживая их, и чей дивный, полный огня голос, Ромео слышал сейчас.

– Я вижу единорогов, которые мчатся по зачарованному лесу. Они бегут навстречу колдунье. – Ромео повиновался вдруг возникшему желанию поделиться с Анаис своими образами.

– Нет! – С жаром возразила Анаис. – Они не могут бежать к колдунье. Они бегут к непорочной деве. Только она, гуляя ночью в темном лесу, может приручить единорога!

А за ними следит дракон.

– Да! Он хочет узнать, кому удастся приворожить священных животных, и рассказать об этом черным магам.