— Потому что вы мне никто! — выдохнула я, совсем не желая произносить подобное вслух. Мужчина меня просто вынудил!

Серебро полыхнуло в его глазах с такой силой, что на миг ослепило, залило светом весь кабинет. Дикая, почти нестерпимая боль пронзила мои плечи, а по комнате пронесся звериный рык. Стены задрожали, окна зазвенели.

С немым ужасом наблюдала за тем, как буквально на моих глазах имсит становится больше — выше ростом, шире в плечах. Футболка затрещала по швам, порвалась с громким треском, а я даже закричать не могла, настолько сковал меня страх, первобытный ужас.

Ноги мои оторвались от пола, теряя огромные тапки. Я висела в чужих руках, ощущая себя беспомощной. Не могла отвести взгляда, просто была не в силах это сделать, завороженная, зачарованная жидким серебром. Оно затягивало, лишало контроля, воли.

Монстры, действительно монстры, способные подавить одной лишь незримой аурой. Да только я уже знала: за толстой стеной за контроль над разумом борется человек.

В следующее мгновение я поцеловала веркомандира. Сама.

Желая выжить, люди способны совершать эксцентричные поступки. В тот самый момент, когда ты понимаешь, что промедление может стоить жизни, варианта всегда остается только два: ничего не сделать или сделать хоть что-то.

Я выбрала второй вариант. Да, эмоции били по мне, страх сковывал тело, оседал в желудке кубиками льда, но голова была ясной. Прижавшись к каменным губам имсита, я желала только одного — отвлечь его, ошеломить, ошарашить и выиграть не только время, но и место для маневра.

Нет, я не знала, как мужчина поступит. Ирадий мог в равной степени как отшвырнуть меня от себя, так и сжать еще крепче, ломая кости, но отреагировал веркомандир иначе. Он застыл, будто действительно стал каменной статуей, а секундой позже слегка ослабил хватку и застонал мне в губы, жадно отвечая на поцелуй, вынуждая открыться навстречу его губам.

Веки, мои веки были закрыты. Я не дрожала, нет, но по-хорошему опасалась, а потому движения мои были плавными, неспешными. Осторожно прикоснувшись к обнаженным плечам мужчины, почти невесомо погладила их, медленно спускаясь к запястьям.

Едва ли успевала дышать. Воздуха категорически не хватало. Поцелуи причиняли боль, становились все требовательнее, тогда как пальцы имсита впивались в мою талию.

Действительно животная страсть, дурно пахнущая безумством.

Выхватив один из шприцов, что всегда были закреплены на ремешке на запястье Ирадия, я не раздумывая воткнула его в шею, моментально выпуская убойную дозу снотворного, но мужчина даже не дрогнул. Он продолжал терзать мои губы, словно не почувствовал ни силы удара, ни укола. Только хватка стала жестче, тверже, будто он боялся, что я попытаюсь сбежать.

Я отвечала до последнего, до самой последней секунды. Прекрасно ощущала на себе все прелести действия снотворного. Тело мужчины слабело с каждым мгновением, руки — то сжимали сильнее, то уменьшали хватку. Качнувшись раз, он устоял на ногах, но одна его рука переместилась мне на шею, не давая отстраниться.

Мысль подставить подножку имела все шансы на успех, но вдребезги разбилась о непримиримость веркомандира. Он меня не отпустил. Словно шкаф, с грохотом упал на пол, увлекая меня за собой. Сейчас его от меня навряд ли кто-то смог бы оторвать.

— Да хватит же! — прошипела я, бессмысленно пытаясь вырваться.

Глаз Ирадий открыть уже не мог, но последний поцелуй все же застыл на моих губах, как застыли в крепкой хватке чужие руки. На этот раз застонала я.

Нет, не чувствовала отчаяния, но ситуация была патовой. Мне бы выбраться. Не только из этих тесных объятий, но и из кабинета, чтобы позвать на помощь. В этом доме работал наемный персонал — уж они-то наверняка знали, что делать в такой ситуации. Надо было ведь куда-то звонить, кого-то вызывать, чтобы имситу оказали помощь, но…

Я не могла ничего. Не кричать же мне, в самом деле?

Если хоть кто-то подумает, что веркомандир на меня напал, у него возникнут нешуточные проблемы, а виною всему только я. Это я его спровоцировала, он потерял контроль из-за меня. Мне и терпеть неудобства, хотя на самом деле я до сих пор считала, что была права.

Да только моя правота сейчас мне ничем не помогала.

Я устала удерживать свой вес на руках уже через десяток минут. Никакие тренировки не помогли бы мне продержаться дольше.

Руки дрожали от перенапряжения, дыхание то и дело срывалось, еще не успев восстановиться после безумия. Обрушившись на мужчину, я тяжело вздохнула и бессовестно расслабилась, прижимаясь щекой к его плечу.

Вляпалась. Однозначно вляпалась, но лучше так, чем доказывать потом, что Ирадий мне ничего не сделал. Не успел на самом деле, но я была слишком многим обязана этому мужчине, чтобы так подставить. Вышедшим из-под контроля имситам грозило вечное заточение в стенах особой клиники, а этого я для веркомандира не хотела.

Сейчас не хотела, тогда как три месяца назад была бы бесконечно рада такому исходу.

Заснуть не получалось, задремать тоже. Слишком перенервничала, чтобы беззаботно отдаться во власть сновидений. Слишком боялась того, в каком состоянии проснется веркомандир, чтобы позволить себе утратить бдительность хоть на секунду.

Лежала. Сначала просто лежала, бездумно разглядывая комнату. Потом кое-как спустилась чуть ниже, укладываясь на грудь мужчины хоть с каким-то подобием комфорта.

Моя вынужденная подушка и кровать в одном лице нисколько не возражала, так что сопротивления я не встретила.

Слушала сильные, но размеренные толчки. Они внушали спокойствие, дарили надежду на лучшее, хотя в надежду с недавних пор я верить перестала. Ирадий на деле раз за разом доказывал мне, что вместо пустых надежд гораздо эффективнее все брать в свои руки. Такая позиция оказалась мне ближе. И сам Ирадий стал ближе…

Странные мысли посещали мою голову.

Чуть приподнявшись, не скрываясь рассматривала расслабленное лицо мужчины. Даже находясь в отключке, он чуть хмурил брови, а сквозь ресницы проступало серебро.

Чувствовала себя воровкой, не меньше, но именно сейчас, пока меня никто не видел, я безрассудно позволила себе то, на что веркомандир давно напрашивался.

Я прикоснулась к его лицу.

Осторожно, аккуратно. Прикоснулась лишь подушечками пальцев. Мягко очертила подбородок, ощутив колкие иголочки выступившей щетины. Закусив губу, провела пальцем по носу, прочувствовав небольшую горбинку, скорее всего неестественного происхождения.

Вполне вероятно, что когда-то Ирадию ломали нос.

Поднявшись выше, со странным азартом разгладила морщинки, что залегли между широкими бровями. Другие морщинки, скопившиеся в уголках глаз, тоже не обделила вниманием. Нашла и небольшую родинку, разместившуюся на щеке.

Сейчас, как никогда, имсит выглядел молодым. Точнее, даже нет, я вдруг увидела, что он на самом деле молод, и поразилась собственному прозрению. Просто действительно привыкла считать его на порядок взрослее себя, а теперь выходило, что это я особо не приглядывалась к нему.