При появлении принцессы они все как один вскочили на ноги и разразились приветственными возгласами, выкрикивая комплименты, топая ногами, свистя и хлопая в ладоши. Она испуганно огляделась.

— Прекратите! — воскликнула Серафина, но в общем гаме ее никто не услышал.

Она увидела брата, стоявшего посреди комнаты на столе, за которым сидели несколько его ближайших друзей. Лейтенант Алек был в их числе. Она решительно направилась к ним.

— Прекратите! — закричала Серафина во весь голос побледнев от гнева.

— Мы все пойдем воевать за вас, принчипесса! — воскликнул юноша, стоявший справа от нее.

— Нет, я вовсе этого не хочу! — кричала она, холодея от ужаса, потому что все вокруг клятвенно поддержали его.

Принцесса растерянно оглядела комнату. Взгляд ее переходил с одного лица на другое, пока не остановился на лице брата.

Сверкая ямочками обаятельной, в точности как у отца, улыбки, он манил ее к себе.

« Его убьют. Он понятия не имеет, что делает. Рэйф ведь начинает войну… Прямо здесь и сейчас!»

Похолодев от ужаса, Серафина подошла к бильярдному столу.

Двое королевских гвардейцев опустились на одно колено, предлагая воспользоваться ими как ступенькой. Райфаэль со стола протянул сестре руку. Она ухватилась за нее и поднялась на бильярдный стол. Пока все поздравляли этих офицеров и, хлопали их по спине, Серафина повернулась к Рэйфу:

— Рафаэль, немедленно распусти эту толпу! Неужели не понимаешь, что побуждаешь их взбунтоваться против отца?

— Отец не всегда прав, — сердито возразил Рафаэль. Овладев собой, он нежно сжал ладонь сестры и снисходительно улыбнулся: — Сестричка, это дело мужское. Ты не обязана выходить замуж за Туринова, и мы отомстим французам за смерть Дариуса.

Она вздрогнула, услышав его слова.

— Рэйф, это не твоя забота. Политику строит отец… Он стал слабым, Стрекозка! Ему не надо было соглашаться и продавать тебя! Мы будем воевать! — вскричал Рэйф. обращаясь к разгоряченной толпе. Толпа откликнулась радостным ревом, заглушив ее протесты.

— Я согласилась сама!

Все было бесполезно. Она спрыгнула со стола и побежала прочь.

Серафина добралась до конюшни, распахнула дверку денника, перекинула поводья через шею Джихада и взобралась на спину вороного красавца, усевшись в седло по-мужски.

Серафина послала Джихада вперед аллюром, и вскоре они поскакали в ночь, в сторону моря.

Она навсегда останется с Дариусом!

Джихад мчался как ветер. Голова принцессы кружилась от бешеной скачки.

Насквозь промокшая, с растрепанными волосами, она стояла на краю нависшего над морем утеса. Ночной ветел трепал ее платье, в двухстах футах под Серафиной возвышались острые скалы и бескрайнее море.

В прошлом она проводила здесь помногу часов, высматривая его корабль на горизонте.

На этот раз он не вернется!

Серафина упала на колени.

Если она умрет, никто не станет воевать из-за нее.

Если она умрет, то навсегда соединится с Дариусом.

Если она лишит себя жизни, его самопожертвовании окажется бессмысленным.

Он умер, чтобы спасти ее. Совершив самоубийство, она предаст все, ради чего Дариус жил. Он бросил ее, проклял, обрек на жизнь, которая никогда больше не даст ей радостей любви.

— Ты бессердечный вор-цыган, — прошептала она.

Опустившись на мокрый камень, Серафина плакала, пока не выплакала все слезы.

Три генуэзских рыбака были до смерти напуганы. Время от времени Дариус бросал на них мрачные угрожающие взгляды, отчего они торопливо принимались за работу, не решаясь проявлять любопытство. Этот безумец с диким взором захватил их маленькое суденышко и, пригрозив перерезать им горло, велел немедленно доставить его на Асенсьон.

Погруженный в размышления, Дариус сидел на палубе, обхватив руками колени и прислонившись к переборке. Через несколько часов он увидит свою Серафину. Мысль об этом помогала ему переносить страх и ужасающую тоску по ней.

Дариус возьмет ее себе. Просто возьмет и все. Никому другому она не достанется. Серафина принадлежит ему!

Пусть его план провалился, и он не заслуживает ее. Пусть Лазар отречется от него! Серафина принадлежит ему, и вес прочее значения не имеет.

Вечером накануне своей свадьбы Серафина ощущала полную опустошенность.

Если Дариус еще жив, он прислал бы весточку.

Утром ей придется выйти замуж за Анатоля. Все это казалось нереальным. Умер ли Дариус в одиночестве? Страдал ли перед смертью? Думал ли в последнюю минуту о ней?

На эти вопросы ответа не было. Мучиться сомнениями куда хуже, чем узнать страшную правду.

Она находила утешение в снах. Оранжерейный цветок, неспособный выносить боль… Словно со стороны, она с презрением отмечала, как переходит день ото дня к все более сильным успокоительным снадобьям. От вина к коньяку, а затем к лаудануму. Последнее средство прописал ей врач.

Родители попытались поговорить с ней. Однако при виде родителей, так трогательно влюбленных друг в друга, Серафина чуть не сошла с ума. Трагедия Дариуса сблизила их еще больше. Страдания и горе дочери заставляли их искать утешения друг в друге и новорожденном младенце, к которому Серафина проявила холодное равнодушие.

Это был мальчик, и родители назвали его Лоренцо. Ей все равно. Родители отчаялись вызвать Серафину на откровенность и послали врача осмотреть ее.

Его назойливости принцесса также не потерпела. Девушка сама могла поставить себе диагноз в двух словах: Дариус мертв! И она умерла тоже. Впала в кому. Но лауданум, то есть опийная настойка, стал ее ангелом милосердия.

Навеваемые им сны возвращали ей Дариуса… но потом все исчезало вновь… и нужно было снова уснуть…

«Как это все жестоко! — думала Серафина. — Как жестоко!»

Сейчас она лежала на своей широкой постели под балдахином. Две свечи полностью выгорели на прикроватных столиках по бокам, восковые натеки на них выглядели странно и причудливо.

Забвение. Тьма. Никакой боли.

Час за часом шло время.

Тихий щелчок сдвигаемой панели почти не потревожил ее сна. Не просыпаясь, Серафина услышала встревоженную воркотню любимой обезьянки, но и в этом не было ничего необычного. Принцессе снилось, что она спит на дне глубокого темного склепа и между ней и светом миля черной земли.

«Принцесса!»

Ах, понятно, что это за чернота: она в могиле с Дариусом. Ее дремлющий мозг плетет свою сказку, и она идет за ним, как Ариадна, помогающая Тесею выйти из лабиринта Минотавра. Дариус где-то там, во тьме… лишь бы суметь отыскать его… Он потерялся в этом лабиринте, и Серафина должна его спасти. Он ждет ее.