Отпрянув от окна, я опрометью кинулась вниз, слетев со ступеней и споткнувшись об что — то громадное. Вскрикнув от неожиданности и зажмурив глаза, я плечом коснулась пола. Тело сделало всё за меня, перевернувшись через голову и вновь встав на ноги. От удивления даже дыхание сбилось, и оглянувшись, я уставилась на лежащего у лестницы Сивера. Тот был не в меньшем удивлении, всё это время следя за мной.

— Ты чего тут? — оправившись от изумления, поинтересовалась я.

— А что, мне нельзя? — возмущённо фыркнул волк. — Куда так мчалась?

Я поджала губы, неопределённо мотнув головой.

— Да вот… Хорма в саду видела…

— А — а, снова он со своими ягодками и зёрнышками мается, — равнодушно фыркнул Сивер. — И что же в этом странного?

— Ну… он стоял на месте и… исчез, — неуверенно произнесла я.

— Исчез? — с интересом переспросил тот. — Как — то я за ним такого не замечал…

— Вот я и проверить хотела. В сад проводишь? — нетерпеливо поинтересовалась я.

— Давай за мной.

Сивер тяжело поднялся на лапы, заспешив по тёмному невзрачному коридору с чёрными стенами и алыми гобеленами. Пришлось чуть ли не бежать за ним, пытаясь запомнить путь в сад.

Свернув несколько раз, чёрный волк замер у простых деревянных дверей. Поднявшись на задние лапы, он легко толкнул их передними, позволяя прохладному ветру коснуться лиц. Я зажмурилась от снежинок, придержав дверь и выйдя следом за Сивером. Нога тут же погрязла в перине снега, и замерев, я всё же зашагала следом за волком. Он тут же распознал следы Хорма, сипло втянув в грудь морозный воздух и заспешив вперёд.

Приобняв себя за плечи, я двинулась следом, стараясь ступать по волчьим следам.

Мы обогнули несколько деревьев, перейдя через мост над замёрзшим родником и пытаясь выпутаться из веток кустов. Кое — как освободившись, я отцепила колючки от шерсти Сивера, что вновь затрусил вперёд. Пригнув голову к самому снегу, волк неотрывно следовал за невидимым следом, словно охотился на какого — то дикого зверя. Интересно, а Темнейший устраивает охоты?

— След обрывается, — обескураженно произнёс Сивер, подняв голову и оглянувшись. — И запаха больше нет.

— Странно, — прошептала я, осторожно пройдя вперёд, но так ни на что и не наткнувшись. — У вас тут точно нет никаких тайников?

Если бы была такая возможность, он бы пожал плечами. А так лишь фыркнул, вновь принюхавшись и пытаясь распознать запах Хорма.

— Он стоял тут, — меж тем пыталась вспомнить я, встав на следы. — А потом протянул руку и что — то сжал ею…

Сглотнув, я проделала то, что сделал при мне Хорм. На миг показалось, что воздух засеребрился, а пальцы коснулись невидимой ручки. Но это ощущение пропало сразу же, когда в голове вспыхнул каскад мыслей.

— Сосредоточься, — посоветовал Сивер, встав рядом. — Кто бы знал, что у нашего садовода есть секреты…

Я вновь протянула руку, отринув все ненужные мысли и представляя ручку двери. Спустя пару секунд пальцы сжали невидимый предмет, и осторожно его повернув, я толкнула вовнутрь. Яркий свет залил глаза, и зажмурившись, я юркнула вперёд. Холод и ветер сменились необычайным теплом и влажностью, так и заставив оттянуть воротник рубашки.

— Что б у меня все зубы повыпадали… — раздался рядом обескураженный голос Сивера.

Я раскрыла глаза, не сумев подавить удивлённый вздох. Каким — то образом мы оказались в небольшой оранжереи, ютившейся в том месте, где было свободное пространство в саду. Она была круглой, с высоким стеклянным потолком, запотевшим от тепла, и множеством растений в кадках. У стены проходила песчаная тропинка, ныряя после нескольких поворотов в самый центр.

Переглянувшись, мы не спеша пошли вперёд, уклоняясь от громадных лопухов и проскальзывая под тяжёлыми лианами. Словно на какое — то время я очутилась на землях Светлейшего — так пёстро тут было. Даже запахи точно такие же…

Тропинка нырнула в самый центр растительности, и стараясь не шуметь листьями, мы присели. За зеленью легко угадывалась юркая фигура Хорма, маячившего у стола с какими — то книгами и горшками. Он необычайно резво, насколько дозволяла больная лапа, перемещался с места на место, откупоривая покоившиеся в земляных ящиках банки. То и дело что слышался тихий щелчок и порция нового бормотания.

— Совсем спятил, — вздохнул Сивер, не без сожаления смотря за стараниями Хорма.

— Почему же? — недоумённо прошептала я. — По моему, вполне нормальное занятие.

Волк фыркнул, нечаянно уткнувшись носом в пышный красный цветок. Золотистая пыльца тут же вскружила ему голову, и не удержавшись, он оглушительно чихнул. Листья тут же взметнулись в стороны, раскрывая наше укрытие, а Хорм от неожиданности подпрыгнул на месте, удивлённо уставившись на нас. Если бы не чихание Сивера, которое и не думало заканчиваться, он бы давно уже нас отчитал. Но так лишь терпеливо ждал, с тревогой посматривая на шарахающиеся в стороны растения.

— Ну и что вы тут забыли? — когда Сивер умолк, наконец — то поинтересовался Хорм. В его голосе скользнула усталость и мрачная решимость.

— Просто интересно стало, — примирительно улыбнулась я, ткнув локтем в бок зверя. Тот закивал, не в силах хоть что — то сказать в новом приступе чиха. — Не знала, что вы настолько увлекаетесь растениями.

— А что мне ещё делать в этом холодном крае? — пожал плечами тот, переминаясь с лапы на лапу. — Не всегда же я занят делами Темнейшего… надо признаться, благодаря вам.

— Мне? — удивилась я.

— Ну, не совсем вам… но что — то мне кажется, что вы тут замешаны по большей части, — замялся Хорм, отведя от меня странные жёлтые глаза с горизонтальным зрачком. Его рога почти задевали живой плющ над головой. — Видите ли, Темнейший был не в лучшем здравии всё это время, и мне приходилось делать большую часть работы за него. Сейчас же он идёт на поправку, а значит, у меня становится куда меньше дел. Вот и занимаюсь своим садом…

— Вот теперь я понял, куда ты все семена деваешь, — удовлетворённо фыркнул Сивер. — А хозяин то в курсе?

— Он знает, — сдержанно кивнул Хорм, вновь поджав губы. — Если хотите, могу рассказать про растения…

— Я не против, — улыбнулась я, пихнув волка и заставив его всё же кивнуть.

— Ох, прекрасно, — тут же засиял Хорм, отпрянув от стола и поведя нас по песчаной дорожке. — Это вот куст хамьюка… снежное растение, которое расцветает лишь зимой голубыми цветами… а это писиум. Внутри него всегда скапливается вода, которой пользуются птица… есть ещё обычный папоротник, спасающий от зноя… ну и вот матфикс… крайне уникальное растение, которое живёт только в мире людей!..

Мы слушали приоткрыв рты, пытаясь запомнить все названия и чуть ли не сверля дырку в затылке Хорма. Откуда он столько знает? Ему и вправду когда — то нечем было заняться, вот он и сходил с ума по растениям?