— А кто меня раздел? — спросила сипло, не будучи уверенной, что хочу это знать.

Соседка медлила с ответом, не без удовольствия наблюдая, как мои глаза все больше округляются от ужаса.

— Ладно, жалко тебя мучать, — смилостивилась лиса, — я с тебя платье стянула. Будешь должна!

Я благодарно кивнула. Зря. Голова отозвалась малоприятным звоном, словно решила прикинуться пустой кастрюлей. Впрочем, пустовала она недолго, быстро наполняясь отрывочными воспоминаниями. Лучше бы звенела!

Я же, считай, Рину на шею повесилась и позволила та-ак меня обнимать… Да что там, сама хотела продолжения!.. Как после такого ему в глаза-то смотреть? Такого жгучего стыда я никогда прежде не испытывала. За неимением возможности провалиться под землю, спрятала лицо в ладонях и тихонечко завыла.

— Стыдно? — понимающе спросила подруга.

— Угу, — протяжно проныла я.

— Это нормально, — объявила рыжуха и изрекла очередную житейскую мудрость из своих запасов: — Стыд всегда идет довеском к похмелью.

Легче мне от того не стало. Гретта, видимо, подумала так же, потому добавила:

— Тут тебе некто очень заботливый прислал ягодный отвар, — сообщила чуть насмешливо, — говорят, головную боль унимает. Будешь?

Следующее мое «угу» прозвучало заинтересовано и даже вполне бодро. И отвар оказался чудесным — горько-кислый и прохладный, он быстро привел меня в чувство.

Чувство голода.

— На завтрак успеваем? — деловито осведомилась я, выбираясь из-под одеяла.

— Завтрак? — прыснула моя любимая бестия. — Скорее уж полдник! Но тебе повезло: бал затянулся допоздна, потому утренние трапезы отложили, покуда все гости проспятся.

Затем она кликнула горничных, чтобы те помогли нам привести себя в порядок. Не можем же мы показываться перед знатью в кое-как надетых нарядах. Рыжуха, ко всеобщему удивлению, не стала возражать против удлиненных юбок, дабы «избавить от потрясений нежные умы местных зазнаек». Но больше всего служанки охали, когда после простого умывания из заспанной девицы с малость припухшими губами, я преобразилась если не в писаную красавицу, то с виду в свежую и целомудренно отдохнувшую за ночь леди. Все-таки замечательный мне дар достался! Жаль только, что вместе со следами ночных гуляний на лице водица не способна избавить меня еще и от воспоминаний о своем постыдном поведении.

Пока собирались, рассказала Гретте, что поражать благородных своим могуществом я смогу не раньше, чем завтра. Так мы с Рингардом условились, ведь ему предстоит распорядиться относительно подходящего судна. Прочим же «невестам» не требовалась столь длительная подготовка. Вероятно, смотр их способностей состоится сегодня.

— А чем ты намерена удивлять? — полюбопытствовала я у соседки.

— Мне твой повелитель не сдался, — махнула рукой рыжуха, — так что поразвлеку зевак огоньками, и довольно. Я им не циркачка!

Отчего подруга с самого утра не в духе, я смогла выяснить, только выйдя из спальни. У входа, как обычно, поджидал Нисс, но парочка не обменялась даже приветствиями.

— Что ж вы, опять горшки побили, пока меня не было?! — не удержалась я от возгласа.

Гретта, казалось, лишь этого вопроса и ждала. Показательно не глядя в сторону нашего охранника, она сложила руки на груди и заявила:

— Представляешь, он меня домой вести не желает! — наябедничала рыжуха и подытожила: — Врал нам, получается.

— Да не лгал я тебе! — рыкнул парень и, игнорируя фырканье своей вчерашней дамы сердца, обратился ко мне: — Мы ж отрядом промеж мирами ходили не потому, что эдак веселей. Иначе — опасно. Там без опыта и мощной круговой поддержки можно сил лишиться на раз-два и сгинуть навеки…

Он снова обернулся к Гретте, взиравшей на него из-под нахмуренных бровей.

— Я сам, может статься, попытаю удачу, но тобой рисковать ни за что не буду, — твердо изрек Нисс, пресекая споры.

Видимо, оправдывался он не впервые, поскольку подруга ничуть не впечатлилась. Она в очередной раз пренебрежительно хмыкнула и направилась в сторону трапезной, сердито чеканя шаг. Я сочувственно посмотрела на приятеля, но тот раздраженно дернул плечами, мол, «ну и пусть», и мы молча поплелись следом за рыжей фурией.

В то утро не только у Гретты с ухажером случился разлад. Стоило императорским «гостьям» собраться за одним столом, как Малика напустилась на Вайоми.

— Да кто тебя за язык тянул? — буйствовала прежде неизменно спокойная принцесса. — А если бы уполномоченный после твоих россказней нас всех отсюда увел и по домам отправил?!

— И правильно бы сделал, — обвиняемая не желала признавать за собой прегрешение, — я аж кудряшками чую — неладное здесь творится!

— Сдается мне, ты просто совсем другим местом чуешь, что законник холост и свободен, — подначила рыжуха, хитро сверкнув глазами.

— Думаешь, неженат? — тут же заинтересовалась южанка.

Малика, которой по статусу не полагалось закатывать глаза, хоть, наверно, очень хотелось, наиграно обратила взгляд ввысь:

— Как можно быть такой влюбчивой? — вопрошала она некие высшие силы.

— Как можно не любить вообще никого, окромя себя? — не осталась в долгу уязвленная Вайоми.

Кажется, брюнетку ее высказывание действительно задело. Она нацепила на лицо выражение полного безразличия и принялась за еду, излишне ожесточенно кромсая ножом поданное ей мясо.

— Боюсь, он слишком взрослый для тебя, милая, — вступила в беседу Видана, обратившись к кудряшке.

— Император ваш молод, а что толку? — не унималась Вайоми. — Собрал девиц, на титул падких, и приворожил к себе втихомолку. Небось, ожидал поразвлечься, наблюдая, как мы друг другу космы прореживаем, покуда его величество изволит осчастливить одну избранницу.

Ответом послужило мрачное молчание, но говорившая посчитала, что еще недостаточно обрисовала положение дел:

— А возможно, — продолжила она, — Рингард вас всех при себе удержать вздумал, раз уж невестушки меж собой поладили. На каждый день недели станет…

— Прекрати! — гаркнула я, заставив присутствующих одновременно вздрогнуть.

Шоколадка умолкла, обиженно поджав губы. Трапезу мы продолжили в тишине, стараясь не встречаться взглядами. И лишь Джила украдкой вглядывалась в лица девушек, словно стремилась разглядеть в них страшные тайны.

* * *

К главным воротам иномирянки шествовали в таком угрюмом настроении, что, думается, попадись на нашем пути сказочный дракон, пошел бы на сапожки да ремешки. Но у самого выхода из замка дорогу преградила Озма, коей разве что на сандалии и хватит. Решив, что не сезон, мы оставили властительную тетку в живых, но окинули недобрыми взглядами и показательно пренебрегли поклонами. Пусть и зовут все императорскую родственницу «леди», но ее титул никак не значится, а раз так, книксены изображать мы не обязаны. Сами же нас такому этикету учили!