— Даже лучший пловец использует корабль, дабы переплыть море, — задумчиво проговорила я.

— Что-то вроде того, — усмехнулся законник. — Это все, что ты хотела знать?

— В общем-то, да, — пробормотала неуверенно и, набрав побольше воздуха, выпалила: — А Вам стоит проведать мастера по имени Виго, что держит кузню в городе Армборг. Это в часе езды на Восток.

Колдун уважительно хмыкнул и заулыбался шире прежнего:

— Спасибо, так и поступлю.

Я кивнула и кинулась к выходу, смущаясь своей дерзости. Уже выбегая из кабинета, услышала тихое:

— Запомни, Варвара, — вот уж не подумала бы, что магу известно мое имя, — любовь, чья бы она ни была, тебя ни к чему не обязывает.

Обернулась, желая уточнить, что колдун имеет в виду, но дверь за мной уже захлопнулась, а врываться назад я не посмела.

— …И это с Ханной — самым безобидным созданием, что мне только приходилось встречать! — услышала я, едва отворив дверь в свою комнату.

Моя соседка, уперев кулаки в боки, распекала нашего бравого охранника. Он стоял, ссутулившись и опустив голову, и больше походил на провинившегося мальчугана, чем на лихого контрабандиста. Завидев меня, Нисс немного воспрянул духом.

— Ну хоть ты ей скажи, что я б ни за какие коврижки не стал бы живьем человека продавать, — умоляюще обратился ко мне парень.

Не ту он выбрал себе в защитницы — я была зла и возмущена не меньше подруги.

— А не живьем? — язвительно поинтересовалась, давая приятелю понять, что от меня он поддержки не дождется.

— Вот кто-то договорится, и мы это проверим, — угрюмо пообещал мне контрабандист, которому надоело выслушивать обвинения. — Но к тому, что случилось с вашей товаркой, я никакого отношения не имею. Моих парней (пусть они и предателями оказались!) там и близко не было. Да и раньше ничем, кроме перетаскивания ценностей из мира в мир, мы не промышляли.

Прежде Нисс никогда мне не лгал, потому, окинув его суровым взглядом на всякий случай, я постановила:

— Ладно, верю, — и обратилась к рыжухе, которая все еще сопела, аки рассерженный еж: — Ханна теперь в безопасности — и это главное! А у нас есть более насущные проблемы.

Друзья отвлеклись от своей перебранки и внимательно выслушали мой рассказ о советнике, бароне и предполагаемой заговорщице Джиле. Мой нерадивый телохранитель едва ли голову пеплом не посыпал, прося прощения за то, что оставил меня без присмотра на балу. А вот рыжуха в своей манере заявила, что останься я под охраной, мы бы ничего не узнали о планах Нэствела. Обошлось ведь: все остались целы и не повенчаны! Нисс неодобрительно глянул на свою зазнобу, но та лишь фыркнула — ей к чужому порицанию не привыкать. Я же, привычная к измышлениям подруги, решила не обижаться, а признать ее правоту.

— Вопрос в том, что нам с этим всем делать? — подытожила я.

Гретта принялась рассуждать в слух:

— Идти к Рингарду бесполезно: в прошлый раз, когда ты рассказала ему о кознях лорда, он ничего не предпринял. Сомнительно, что сейчас будет по-другому.

Я мрачно кивнула. Барон тоже предупреждал, что мне не стоит жаловаться императору на его ценнейшего советника.

— Попытаемся остановить Нэствела своими силами, — продолжил Нисс, — нас и самих могут обвинить в заговоре против благородного. Я не в курсе, что нам светит за подобное предательство, но узнавать почему-то не хочется.

— Но Джилу-то мы можем разоблачить! — решение показалось мне очевидным.

— Так тебе эта ледышка все и выложила, — недоверчиво хмыкнула Гретта. — Али ты пытать ее собралась?

— Не пытать, а спрашивать! — воодушевилась я. — Если удастся подговорить Видану…

Настойчивый стук в дверь заставил меня замолчать. Единственным, кто удивился позднему гостю, был Нисс. Рыжуха же показательно закатила глаза и махнула рукой, мол, потом договорим. Но я замерла в нерешительности. Может, если притвориться, что мы уже спим, его величество, чьей компании мне совсем не хотелось, просто уйдет?

Стук повторился. Я скорбно вздохнула, подхватила брошку-солнышко, что дожидалась меня на прикроватной тумбе, и с самым воинственным видом вышла из спальни.

Немедленно перейти к наступлению у меня не получилось. Едва переступила порог, как мои ноздри защекотал знакомый и очень домашний аромат. Я неверяще уставилась на императора, который сосредоточенно очищал от кожуры самый настоящий мандарин. Фрукт поддавался неохотно — ему бы еще немного дозреть. Но мужское усердие победило. Избавившись от последнего кусочка оранжевой кожицы, Рингард торжествующим движением потянут мандаринку к губам, намереваясь откусить кусок, как от яблока.

— Нет-нет, — вырвалось мое протестующее.

Я схватила фрукт, спасая императорское самолюбие от неминуемого конфуза. Рин выглядел растерянным и по-детски обиженным. Забавно.

— Его надо есть дольками, — пришлось мне пояснить похищение лакомства, — иначе весь забрызгаешься соком.

С этими словами я отделила часть мандарина и протянула императору. Он недоверчиво отправил угощение в рот, чтобы уже через несколько мгновений натужно проглотить непрожеванную мякоть. Я тоже попробовала дольку — кисловата, но для меня вполне сносно. Злорадно подумалось, что непривыкшему к цитрусам повелителю только воспитание не позволило кривиться и отплевываться.

Рин понаблюдал за мной и, убедившись, что я не отфыркиваюсь, попытался вручить и вторую мандаринку, для меня же припасенную. Вот только мои руки оказались заняты. Я молча продемонстрировала брошку и с удовольствием отметила, что самообладание императора дало сбой — он все-таки скривился.

— Ты уже все знаешь, верно? — осторожно спросил Рингард, заглядывая в мои глаза.

Неопределенно дернула плечами: пусть гадает, что именно мне известно.

— Я могу объяснить, — спешно заверил Рин.

Нет уж, одних только объяснений явно недостаточно:

— Надеюсь, ты также сможешь избавить меня от ее чар.

Император облегченно вздохнул.

— Давно намеревался это сделать, — проговорил он, — но не знал, как тебе рассказать.

Что-то слабо верилось.

— Значит, ты собирался избавить меня от собственного колдовства? — подозрительно уточнила я.

Рингард кивнул и пояснил:

— Хочу, чтобы все твои чувства были настоящими.

Говоря со мной, он зашагал по коридору, а я поплелась следом. Над нами зажглись колдовские огоньки, освещая дорогу и напоминая мне о магической силе его величества.

— Сержусь я точно по-настоящему, — сообщила угрюмо.

Император глянул через плечо и понимающе улыбнулся:

— Даже не сомневаюсь.