— Зачем ты позвала меня?

Девушка выбросила из головы подозрительный шелест кустов и снова обратилась к Рингарду:

— Тебя можно поздравить, — объявила она с самой чарующей улыбкой, — ты мастерски обошел всех и пресек на корню сами помыслы о смуте.

Рин изобразил благодарную ухмылку, показавшуюся мне презрительной.

— И это все? — равнодушно осведомился он.

Ничуть не смущенная холодностью собеседника, Кирстен продолжала улыбаться и даже мягко скользнула в сторону мужчины, остановившись в полушаге. Она протянула руку и смахнула с его плеча только ей видимую пылинку.

— Ты уже все всем доказал, — изящные пальцы переместились с императорского камзола на гладко выбритую щеку, — пора получить то, чего ты хочешь на самом деле.

На миг мне показалось, что едва различимые светящиеся нити потянулись от длинных ногтей Кирстен к мужскому затылку, но рассмотреть их не удалось. Рин схватил и отвел в сторону тонкое запястье девушки, а затем надменно сообщил:

— Знаешь, за годы я сумел стать куда более устойчивым к твоим чарам, — усмехнулся он. — И вообще, почему ты считаешь, что я хочу тебя?

Кирстен не растерялась и даже сумела перехватить ладонь таким образом, чтобы держать мужчину за руку.

— Потому что я сейчас в этом замке на краю света, — проговорила она так, будто сей довод был очевиден.

— Ты сама сюда приехала, — напомнил император, слегка вздернув бровь.

— Я — да, но ведь не всем это удалось, — Кирстен понизила голос, словно говорила об открывшейся ей тайне.

Я вся обратилась в слух. Ой не нравились мне эти намеки!

— Вильма тоже здесь, — резонно заметил Рин.

— Да брось! — привычно фыркнула блондинка. — Нэствел тебе нужен, потому он до последнего будет уверен, что у его дочурки есть с тобой шанс. Я понимаю и согласна с этим мириться какое-то время.

Получалось, она уверена, что карета третьей местной невесты была испорчена по приказу императора? И он не спешил отпираться.

— Кира, — Рин произнес это имя почти ласково, — тебе не стоит изображать из себя всезнающую прожженную стерву, ты же…

Он запнулся, подбирая слова. Моя ревность тотчас принялась ехидно подсказывать возможные варианты: «ты лучше этого» или «ты же такая замечательная». Кирстен тоже замерла в ожидании продолжения. Еще мгновение мужчина наслаждался ее предвкушением, а после закончил:

— Ты недостаточно умна, чтобы вести эту игру до конца.

Кирстен отдернула руку, словно ужаленная, и зло прошипела:

— Недаром твоя мать сокрушается, что ей не позволили воспитать тебя должным образом.

Если подобным заявлением блондинка намеревалась задеть чувства собеседника, то не особо преуспела. Чтобы не смотреть снизу вверх в насмехающиеся черные очи, она торопливо отступила от повелителя.

— Моя мать… — задумчиво протянул Рин. — Признаться, я полагал, что она оставит меня в покое, получив назад свою придворную жизнь. Но нет же! Решила еще женушку подобрать под стать себе самой! Боится потерять власть над дворцовыми подхалимами?

Кирстен вздохнула и покачала головой.

— Ты к ней несправедлив, — печально проговорила она. — Ее Светлость и без того в обиде, что ты не позволил ей поучаствовать в подготовке отбора невесты или хотя бы увидеть претенденток.

Леди говорила теперь без своего обыкновенного кокетства, и оттого ее слова перестали вызывать у меня отторжение. Возможно, нечто подобное ощутил и император: он шумно выдохнул и смягчил взгляд. При том ему явно не хотелось развивать дальше болезненную тему.

— Да не собирался я устраивать здесь состязание! Жена — это не должность! — огорошил он подругу. — Но раз уж не удалось избежать огласки, я намерен воспользоваться моментом. Пусть знают, что правитель способен обойтись без магии благородных!

— А как же все эти разговоры, что ты выберешь сильнейшую из нас?.. — Кирстен вдруг осеклась, осознав нечто важное: — Ты ведь уже выбрал, не так ли?

Его величество, помедлив, кивнул.

— Стало быть, прав мой кузен, — хохотнула девушка, — ты действительно влюблен в одну из пришлых.

Глаза Рингарда недобро сузились, а на его скулах заходили желваки, но это не удержало леди от дельнейших разглагольствований:

— Он не уточнил, которая девица так тебе мила, — заверила блондинка, — но братец высоко оценил твои предпочтения.

— Передай своему дражайшему родственнику, — прорычал император, — чтобы держался подольше, иначе впредь оценивать дам впредь ему будет нечем.

Угрожающий тон собеседника ничуть не умалил веселье Кирстен и она, немного посмеявшись над внезапно проснувшейся императорской ревностью, бодро заявила:

— Не тревожься об этом, — отмахнулась девушка, отворачиваясь от Рина, — кузен прибыл сюда в качестве моего сопровождения, и завтра же мы отправимся домой. Хватит с меня унижений!

Говоря это, она почти покинула пределы освещенной площадки, но замерла, услышав отповедь:

— Нет! — гаркнул император. — Ты останешься до самого конца отбора.

— Почему? — блондинка пыталась возмутиться, но ее голос предательски дрогнул.

Император стремительно приблизился к девушке, не осмелившейся вновь повернуться к нему, и положил тяжелые ладони ей на плечи. Этот жест мог бы показаться дружеским, если бы Кирстен не вздрогнула, как от удара.

— Как это будет выглядеть? Нет, Кира, ты не можешь сбежать, — мягко заговорил мужчина ей на ухо, — тебе ведь предстоит не просто проиграть, а прилюдно восхвалять достоинства соперниц. Кроме того, я буду крайне признателен, если убедишь дворян в правомочности этого фарса с отбором.

— Так вот зачем я здесь! А уж подумала, что ты пожалел меня по старой дружбе… Что, если я не соглашусь? — осторожно уточнила блондинка.

— Твое право, — хмыкнул Рин. — Мне не останется ничего другого, как… пожелать вам с кузеном счастливого пути.

Сказано было небрежно, будто не имело значения, но Кирстен шумно сглотнула и спросила вдруг осипшим голосом:

— Ты так мне мстишь?

Рингард удивленно вздернул брови и легко как куклу развернул девушку к себе лицом:

— Считаешь своего правителя настолько мелочным? — мрачно осведомился он, но ответа дожидаться не стал: — Мне просто нужна твоя помощь. В отличие от меня, в благородных семействах тебя любят, уважают и слушают. Тебе требуется лишь применить толику своей магии, чтобы знать приняла новую императрицу.

По несчастному и затравленному виду леди было понятно, что спорить она больше не намерена. Император же казался крайне довольным и собирался говорить дальше, но у входа в сад послышался топот ног.

— Ваше Величество! — донесся надрывный возглас запыхавшегося юнца.