— Меня зовут Рус. Я ученик... ученик Роуля.

— Кто такой Роуль?

— Он... упырь. Очень старый упырь, — хмурясь, произнес парень.

— Откуда вы взялись?

— Видишь ли, мой учитель... — тут монотонный вой сбился, и в его нотках послышались визгливые нотки. — Мой учитель почуял паладинов и решил выяснить, чем они заняты в этой деревне.

— Можешь не продолжать, — помрачнела девушка. — Я вспомнила...

Рус кивнул и, поставив в сторону крем, обернулся к печи, где уже подходили заготовки для эклеров.

— Как тебя зовут? — спросил он, надев на руки прихватки.

— Тук, — тихо отозвалась девушка. — Тук «Темная вода».

— Ты владеешь магией воды?

— Нет, но у меня получаются хорошие отвары для лечения. Правда, после моих рук они темнеют сильно.

— Вот как, — хмыкнул парень и поставил готовые заготовки на стол. — Так... теперь булочки...

Парень подхватил поднос с шариками теста и поставил в печь.

— Надо попробовать ягодного сока в помадку добавить... — пробормотал парень.

Хоть он и не слышал разговора Хойсо и учителя, но он прекрасно представлял, что потребовал черт в обмен на свою помощь. Тогда он не сразу понял, для чего Роуль пытался пристроить к другу в ученицы ведьму, но затем выяснил, что магическая связь ученика и учителя может помочь вывести из самых далеких глубин стихии.

— Что случилось со мной, и почему я ничего не помню, после...

— Ты ушла во тьму. Слишком глубоко, — произнес парень, перехватив специально приготовленный кусок тонкой кожи. — По идее должна была уйти туда окончательно.

— Кто меня вытащил?

— Мой учитель... в смысле не он, а его друг — Хойсо.

— Он смог меня вытащить?

— Да. Для этого он принял тебя к себе в ученицы, — кивнул парень и сложил крем в свернутый кульком кусок кожи. — Другого выхода вернуться у тебя не было. Слишком глубоко.

— Вот как, — вздохнула девушка. — Какой он, этот Хойсо?

— Какой? — вздохнул парень и принялся наполнять эклеры взбитыми сливками. — Волосатый, невысокого роста, с пятаком и копытами...

— В смысле?

— В прямом. Он черт, — кивнул парень, осмотрев первый эклер.

— Я теперь ученица черта? — растерянно произнесла ведьма.

— Ну, да. Не самый плохой вариант, если так подумать, — произнес парень, взявшись за следующий эклер. — У меня учитель вообще — древний упырь. И по-моему он давно сошел с ума.

— А этот черт? Он тоже сумасшедший?

— Скорее всего да, но, по крайней мере, он не ест людей, — вздохнул парень. — Но вообще будь осторожней. Если Роуль называет его «старый хрыч», то ему не меньше, чем самому Роулю. В таком возрасте они все... немного того.

— А что ты делаешь?

— Эклеры и сладкие булочки с помадкой.

Вой упыря снова перешел на ультразвук, отчего девушка поморщилась.

— Он так смеется, — пояснил ученик. — Скорее всего придумал очередную шутку или проказу.

— Как ты можешь печь сладости под такой вой?

— Мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок, — вздохнул парень. — Завтра сладостями заниматься времени не будет.

— А зачем тебе вообще этим заниматься?

— Следующей ночью придут горные совы-оборотни, — с усмешкой произнес Рус. — Если им не оставить сладостей, они будут сильно недовольны.

— Кто придет?

— Совы-оборотни, — улыбнулся парень. — Водятся тут такие...

***

Глава 16

Рус задумчиво хмыкнул, но не отвел взгляда от руки. На ней колыхалось четыре нити, и с трудом проявлялась пятая.

— ...Меня в поле вывезли, когда это произошло. Дальнее, его только под сенокос использовали. Там и оставили. К родителям на похороны меня так и не пустили. Боялись, что я их подниму.

— То есть ты вообще никак дар не контролировала?

— Я и сейчас его не очень контролирую, — пожала плечами Тук. — Так, только направить куда-нибудь.

— А ты пробовала тренировки? — спросил парень. — Сжать силу, добиться устойчивого проявления?

— Нет, а зачем? — удивленно спросила девушка.

— Чтобы плести плетения или создавать конструкты, нужен хороший навык контроля, — начал пояснять парень. — Я тренировался около месяца, прежде чем у меня начало получаться хоть что-то.

— И в чем заключается твоя тренировка?

Парень оторвал взгляд от руки и развеял нити. Он взглянул на дорогу, ведущую с холма к большому постоялому двору, и отпустил поводья.