— Нравится?

Финн подошел ко мне сзади, двигаясь бесшумно. Я вздрогнула от звука его голоса, и поспешно ответила:

— Очень.

А сама подумала: «Интересно, Эдну он тоже привозил сюда?». И невольно устыдилась — девушка погибла, а я…

Финн бросил свою куртку на влажную траву, сел и настойчиво потянул меня за руку. Я скромно устроилась на краешке, но уже через минуту оказалась в его объятиях. Бережно обнимая меня, Финн молчал, созерцая красоты природы. Я тоже — говорить не хотелось. Мне казалось, что любое слово сейчас разорвет это зарождающееся чувство между нами, нарушит ту тонкую ниточку.

— Ты так и не сказала, что вы делали той ночью в смертельных топях.

Дегросс первым нарушил тишину. Поежившись, я скомкано ответила:

— Простое любопытство. Нам рассказали, что там погибла девушка… Мы захотели пойти и посмотреть. Не знали, что там топи… Вот, собственно, и все.

Представив, как глупо звучит мой ответ, я залилась краской. Захотели посмотреть на место гибели — полный абсурд. Только две очень глупые или черствые девицы ради праздного любопытства могли пойти на такое. К счастью, Финн обнимал меня сзади, и не мог видеть моего лица.

— Я все думаю, — продолжил он. — Мы с Энтони были там в ту ночь. Прошли по топи, дошли до самой поляны и вернулись назад. Но вас не видели. Почему?

— Я не знаю.

— И вчера ночью… Сегодня днем — мы нигде не могли вас застать. Хотя Энтони утверждает, что вы все время были где-то рядом. Можно сказать, у нас под носом. И знаешь что, дорогая?

Голос Финна изменился. В нем проскальзывали нотки превосходительства, уверенности и насмешки. Я замерла, боясь вздохнуть. Маленький глупый кролик… Сама попала в эту ловушку. Финн предложил посмотреть город, потом увез на озеро. Завел этот разговор, уже заранее что-то зная. И не некуда не деться — объятия Финна стали казаться не ласковыми и согревающими, а стальными, отдающими холодом. Кольцо его рук ощутимо напряглось.

— … Я склонен ему верить, — с усмешкой закончил Финн, а я лихорадочно вспоминала. Когда, когда он начал проявлять ко мне симпатию? Сначала Финн отнесся к нам с Рини, как к досадному недоразумению, и всячески выражал презрение. И только после того, как мы встретились в смертельной топи… А на следующее утро расспрашивали Говарда о Финне. Конечно, Говард все ему рассказал. Ведь Финн сам мне в этом признался: его слова в столовой — «Не ты ли расспрашивала Говарда обо мне?». Он сразу понял, что мы интересуемся им, связал наш визит в топь с местом гибели Эдны, и все понял… Поэтому он так добр и внимателен ко мне… И только поэтому пригласил на бал. О Боги, как же я сразу не поняла?!

— Не пора ли тебе все мне рассказать, дорогая?

Финн на мгновение отпустил меня, чтобы ухватить за локоть и повалить на землю. Я лежала на спине, даже сквозь куртку ощущая холод, идущий от почвы, и не мигая смотрела в голубые глаза. Финн завис надо мной, прижав меня всем своим мощным телом, а его губы кривились от еле сдерживаемой злости.

— Как вы это делаете? — рявкнул он. — Что вам на самом деле нужно было в лесу? Может, есть какой-то другой Дар, о котором ты молчишь?

Не зная, что делать, я заревела. Я ревела и думала: «О Боги, это же не он, он не может быть убийцей… А вдруг он…». Мысли путались, слезы продолжали течь градом, а Финн растерялся, ослабляя хватку на моей руке.

— Что… Амеллин, ты что, плачешь? Боги…

Финн торопливо встал с меня, сел рядом. Я закрыла лицо руками, отворачиваясь от его взгляда. Представляю, как я сейчас выгляжу: зареванная, с опухшими глазами, некрасиво всхлипывающая…

— Прекрати. Немедленно прекрати, — уже запаниковал Финн, сгреб меня в охапку и понесся к озеру. Я подумала: «Не топить ли он меня собрался?», но вместо этого Дегросс просто плеснул мне холодной воды в лицо. Я взвизгнула, и пнула его под коленку.

— Ненормальная, — зарычал Финн. — Успокойся и перестань реветь. Я что, напугал тебя?

— А ты как думаешь? — огрызнулась я, успокаиваясь. Топить меня никто не собирался, и убивать вроде тоже, поэтому плакать я перестала. Спешно умывшись холодной водой, вернулась к импровизированному ложу в виде куртке, и села, пождав ноги под себя.

— Мы и впрямь спрашивали о тебе. Алан рассказал…

Я коротко пересказала слова Глостера, умолчав о кольце Рини и о Древе. По сути, мой рассказ выглядел так: Алан поведал нам о страшной кончине сестры, нам стало интересно, и мы пошли на место ее гибели. Растений там не оказалось, поэтому мы вернулись домой и оставили наше расследование.

— А как вы исчезали? — нахмурился Финн. Он выглядел недовольным, но в целом спокойным.

— Я не могу рассказать. Это тайна Рини, — выкрутилась я и против воли спросила: — Ты любил ее?

— Кого? — Финн недоуменно уставился на меня. — Эдну? Нет.

— Нет? Но Говард…

— Говард склонен все романтизировать, — усмехнулся Дегросс. — Эдна была хорошей. Веселой и легкой. Сначала мы долго дружили, а потом подумали: почему бы и нет? И начали встречаться. Но особой страсти между нами не вспыхнуло. Ее постоянно донимал брат, изводил сценами ревности и придирками, а я не хотел оставлять ее в такой ситуации. Наши отношения держались на моем упрямстве и нежелании Эдны потакать брату. Но потом она все-таки сдалась. И все. Когда я узнал о ее гибели, я был потрясен. Но еще больше меня удивило, что Алан прямо указал на меня, посчитав убийцей.

— И как ты к этому отнесся?

— Негативно, конечно же. Хотелось здорово накостылять этому придурку. Слава Богам, у меня было алиби — я был с Тони в ту ночь. У Алана, кстати, его не было — он сказал, что спал в своей комнате, а его сосед был в госпитале. Так что подтвердить его алиби никто не мог.

— И кто, по-твоему, убил Эдну? — медленно спросила я. — Алан?

— Алана проверили особенно тщательно, — скривился Финн. — Я лично узнавал. Дело занимался Эдвард — дядя Тони. Но Алан не солгал. Не смог бы солгать, значит, действительно спал в комнате. Меня удивило другое.

— Что?

— Алан постоянно таскался рядом с Эдной. Доходило до смешного — после занятий он шел к ней, и сидел до самого отбоя. В день, когда Эдну убили, его не видели рядом с ней. А утром о пропаже сообщила Фелисити. Вернее, даже не утром, а после первого занятия — часов в одиннадцать. Да Алан должен был уже землю носом рыть, когда Эдна не пришла на лекцию. А он молчал.

— И ты его подозреваешь?

— Нет смысла, — поморщился Финн. — Я уже сказал: Дознавателю не солжешь… Поэтому подозревать Алана нет смысла.

Он умолк, продолжая вглядываться в водную гладь, а я смотрела на него. Голубые, яркие глаза, как летнее небо.… Еле заметная морщинка на лбу… Четкий контур губ, уголки чуть приподняты, из-за чего кажется, что Финн постоянно усмехается… Темные волосы, чуть волнистые, доходят до воротника. Если потрогать, наверняка мягкие…