— Я не знаю, — просто ответил Корнер, — вернее, я пока незнаю. Но мой коллега мистер Фрэнк Уолш ведет сейчас расследование в Карачи пофакту убийства офицера Рона Баксея. И как только у него будут хоть какие-нибудьрезультаты, мы будем обладать еще большей информацией.

— Значит, из Лэнгли прилетели сразу двое сотрудников вашегоотдела? — удивился Мосс, — я об этом не знал.

— Из Лэнгли прилетело восемь человек, — уточнил Корнер, — ивсе сейчас занимаются расследованием вашего дела.

— Но почему? — взмолился Мосс, он вдруг понял, что все егомечты о досрочном переводе могут не только рухнуть, но и остаться прямо здесь,похоронив всю его карьеру.

— У нас есть сведения, что русские готовят на вашем участкекакую-то грандиозную игру. И теперь весь наш отдел находится здесь, пытаясьопределить, какую именно игру затеяли люди Примакова.

— Русские? — удивился Беннет, — нет, только не они. Зачем имнападать на нашу станцию. Это ведь нелогично.

— Мы не знаем точно, но у нас есть сведения полагать, чтоони начали крупную операцию против нас именно на этом участке, именно здесь, —снова сказал Корнер.

— А зачем вы нам это говорите? — вдруг спросил Беннет.

— Потому что с этой минуты ни один из вас не покинет этустанцию до окончания расследования. У меня есть необходимые полномочия. Есливыяснится, что вы все трое не причастны к этому нападению, значит, вас простовывезут обратно в Америку. Но не раньше. До этого дня вы будете находиться настанции и я, естественно, буду вместе с вами. Если вам не будет в тягость моякомпания.

— Это арест? — спросил Мосс.

— Конечно, нет. Думаю, что все трое не причастны к этомусобытию. Но мы должны быть уверены. И в свою очередь постараться раагадать игрурусских в этом регионе. Мы пока не имеем об этом больше никаких сведений.

— Какая игра может быть в этих горах? — задумчивопереспросил Беннет, — и зачем им нападать на нашу станцию. Вы сами видитекакую-нибудь логику в их действиях, мистер Корнер?

— Я нет, но согласитесь, если бы это было так легко, они неначали бы свою игру. Наши аналитики пока не могут определить, какие конкретноцели преследуют русские, но мы работаем, пытаясь выяснить их замыслы.

— Только этого не хватало, — пробормотал Мосс, — онивсе-таки не унимаются.

— Стратегические интересы не меняются из-за различия видеологических режимах, — сказал довольно банальную фразу Беннет, — это, ксожалению, так.

— Возможно, — согласился Корнер, — но здесь нечто другое.Понимаете, мы имеем совершенно точные данные, что русские начали глобальнуюоперацию именно здесь, в этом районе. Мы не знаем, какую именно, не знаем,откуда ждать удара, чего они хотят. Но знаем совершенно точно — удар будетнанесен именно в этом районе мира.

— Может быть, нужно активизировать нашу агентуру, —предположил Беннет, — в последнее время на границе сравнительно спокойно.

— Думайте сами, господа. Вы наша местная опора, — решилнемного смягчить пилюлю Корнер, — просто из-за того, что мы все ищем кознирусских, пытаясь понять, какую именно игру они начали здесь, в горахГин-дукуша, мы вынуждены несколько ограничить ваши и наши права. Только навремя, но это просто необходимая ситуация. Завтра весь контингент станции будетзаменен на новых людей. Мистер Блант ничего не должен знать. Он останется снэми здесь до полного выяснения ситуации. Я думаю, мы должны почувствовать игрурусских уже в ближайшие несколько дней, если только нападение на станцию небыло их первым ударом.

— И все-таки я не верю, — сомневался Беннет, — здесь, вПакистане, у русских просто нет базы для создания такого отряда. Это могут бытьскорее наемники, но тогда мы бы уже знали от наших информаторов о них. А мыпока ничего не смогли выяснить.

— Может, нам может помочь ваш русский? — предложил внезапноМосс, обращаясь к Беннету.

— Какой русский? — заинтересовался Корнер.

— Бандиты Нуруллы, — недовольно пояснил Беннет, задетый тем,что не вспомнил об этом раньше самого Мосса. — Они захватили недавно в пленроссийского офицера, полковника. Итеперьсобираются обменять его на своих людей.Или на оружие.

— Давно его захватили?

— Не очень. Был сбит вертолет, а полковника видимо выбросиловзрывной волной. По рассказам Нуруллы, он обычный пограничник и поэтому ярешил, что он не представляет для нас особого интереса.

— Он все еще у бандитов? — спросил задумчиво Корнер.

— Кажется, да.

— Это может быть находка. Его нельзя доставить сюда, вПакистан?

— Конечно, можно, но для этого нужно, чтобы за ним полетелвертолет, — пояснил Беннет, — а я, как вы только сейчас заметили, обязан сидетьна этой станции вместе с вами.

— Но ваши пилоты знают туда дорогу?

— Пилоты знают, но им могут не выдать полковника. Долженлететь я. Мне Нурулла верит гораздо больше.

— Значит, полетим вместе, — сразу решил Корнер, — как вывыходите на связь с Нуруллой. Дайте координаты, пусть ваш радист свяжется сними.

Обязанности радиста выполнял обычно один из техников.

Беннет быстро набросал координаты и, открыв дверь, позвалодного из своих людей.

— Свяжитесь как можно быстрее и уточните, находится ли еще уНуруллы его пленник. Или он успел его обменять, — приказал Беннет, — как можнобыстрее, — снова повторил он.

— Вам придется за него заплатить, — напомнил Мосс.

— А я попрошу у вас денег, — пошутил Беннет, — никогда недумал, что буду под подозрением у своих коллег.

— Мистер Беннет, — покачал головой Корнер, — давайтедоговоримся, что вы никогда больше не вспомните об этом. Мне кажется, господа,что такие опытные профессионалы, как вы, должны понимать мотивы вашегоруководства. Мне тоже совсем не нравится сидеть в этих горах, но это наш долг,господа, — подчеркнул Корнер.

— Понимаем, — махнул рукой Мосс, — у нас в южно-американскомотделе тоже так начиналось. Сначала говорили — проверка, а потом с работывылетел наш шеф, которого обвинили в связях с мафией.

— Ну, мафии, надеюсь, в этих горах нет? — спросил Корнер.

— Еще как есть, — сразу ответил Беннет, — сколько угодно.

— Торговцы наркотиками… — он вдруг вспомнил, — подождите, —волнуясь, сказал он, — я, кажется, вспомнил. Перед самым нападением мы получилисообщение о том, что люди Нуруллы готовятся переправить свой груз изАфганистана через Душанбе и Москву. Да, я сейчас вспоминаю, мне говорил об этомкапитан Херрик. У нас должна быть запись об этом в журнале. Но я совсем забыл,а журнал тоже сгорел. Хотя я отлично помню слова Херрика.