— Отдайте все ей.

Волонтер на велосипеде высыпал в коляску банан, тюбики с энергетиками и бутылку воды.

— Эй, — прокричал, задыхаясь, Ирэм велосипедисту. — Насколько я отстал?

— Парень, ты чего? — удивился велосипедист. — Впереди тебя никого нет.

Ближайший преследователь отстал от них на шесть минут.

«Невозможно, — подумал Ирэм. — Мы впереди?»

Он поборол усталость и выбрал оптимальный темп. На отметке сорок километров он снова обернулся назад — они с Кианой по-прежнему были одни на дороге. Киана пела песню Бон Джови «Открытая дорога». Она перестала петь, когда заметила на обочине бурно радующихся людей.

— Почему они кричат? — Ветер усиливался, и Ирэму становилось все труднее дышать. Он попросил ее быть вежливой и махать всем рукой.

— Мы первые, — сказал он. — Мы выиграем.

Теперь он был в этом уверен. До финиша оставалось несколько метров. Болельщик, который подбадривал его на этом этапе, подталкивал Ирэма к победе, подобно тому как Ирэм толкал перед собой коляску с Кианой.

В газете Beaumont Enterprise написали, что победителем марафона стал человек с неизлечимой формой рака. История Ирэма была настолько удивительной, что журналисты просто не могли не посвятить ей первую полосу. Местное телевидение и радио также сообщили о его победе — результат оставался бы впечатляющим, даже если бы он выиграл марафон, не катя перед собой коляску с маленькой дочкой. Как и в случае Алана Лока, который успешно совершил путешествие через Атлантический океан, и Мартена ван дер Вейдена, который превозмог болезнь и завоевал золото Олимпийских игр, люди, не раздумывая, приписали победу Ирэма так называемой силе позитивного мышления. Но мы-то знаем, что дело тут не просто в позитивном мышлении: эти истории наполнены болью и борьбой. Газета The Wall Street Journal посвятила Ирэму статью на целый разворот, увидев в нем героя: «Он выиграл марафон “Гашер” с результатом 3 часа 7 минут 35 секунд. Это лишь на секунду больше его личного рекорда, установленного на марафонской дистанции за много дней до операции на головном мозге, которую он перенес в начале 2011 года… В глазах людей, столкнувшихся со смертельной болезнью, Леон благодаря своему стремительному финишу стал новым образцом для подражания всего через несколько недель после дисквалификации другого, более знаменитого спортсмена — Лэнса Армстронга из Остина».

Ирэм краснеет, когда читает сравнения такого рода, потому что не ощущает себя героем. «Пожалуй, следовало начать бегать с дочкой раньше, — говорит он. — У меня есть друзья, которым пришлось заново учиться ходить и говорить, — и они тоже участвуют в марафонах, и еще люди, перенесшие рак легких, которым трудно дышать. Вот они герои. Я бегаю, потому что могу это делать. Большинство из нас знают, что нам нужно, чтобы прожить день, стать успешнее в спорте, семейной жизни, отношениях с друзьями. Я понял, что большинству из нас не хватает вовсе не информации, нам не хватает вдохновения».

Люди, как выясняется, восхищаются сделанным им выбором, но самому Ирэму тогда просто казалось, что, идя на это, он поступает правильно.

* * *

Партия Аши на электроскрипке была центральной в придуманном Trans-Siberian Orchestra необычайно оригинальном симфоническом сплаве классической музыки и тяжелого металла, сдобренном буйством лазеров и пульсирующих огней. Когда они с Trans-Siberian Orchestra выпустили пластинку с пятью композициями, дебютировавшую на первой строчке чарта Billboard Top 200 Rock Chart, ей было уже тридцать шесть. В связи с выходом пластинки планировался трехмесячный гастрольный тур по шестидесяти городам.

В последний вечер этого тура в 2012 году на арене, где они выступали, погас весь свет, а потом темноту разорвал одинокий луч голубого света, рассыпавшийся на десятки зеленых вспышек, пробежавших по 15-тысячному морю поклонников. Не прекращая играть, Аша пробежала через весь стадион на другой конец арены. Она встала на передвижную платформу, которая взмыла над толпой на десятиметровую высоту под аккомпанемент пиротехнических эффектов, заполнивших все пространство за ее спиной и под платформой. В конце композиции она вернулась на основную сцену, освещенную образующими сплошную стену огромными видеоэкранами. По пути она сделала остановку, чтобы сыграть на своей электроскрипке перед группой детей на левом краю сцены. Арена была наполнена музыкой и светом. Кульминацией представления стал фейерверк, озаривший все вокруг вспышками белого цвета. В эти последние секунды на сцене стало жарко, и Аша, ставя точку в эффектном театральном действе, переломила смычок через колено.

Оказавшись за кулисами, она раздала автографы поклонникам, а потом, нигде больше не задерживаясь, села в гастрольный автобус, который отвез ее в отель. Утром Аша отправилась в Бостон на самолете, чтобы повидаться с семьей и еще раз обдумать свое будущее. До новогодней ночи оставалось 24 часа — самое время дать новые обещания самой себе и поразмышлять над возможностями, которые открывала перед ней жизнь. Может быть, стоит отправиться в путешествие по Ближнему Востоку с друзьями или пройти десятидневный курс глубокой медитации. Еще можно поехать в Вашингтон и принять участие в съемках пилотных выпусков 12-серийного проекта для Travel Channel, или переехать назад в Лос-Анджелес и снова играть на скрипке вместе с музыкантами The Tonight Show. Казалось, будущее сулит безграничные возможности.

Прежде чем принимать какое-либо решение, зимой 2013 года она посетила медицинский центр Beth Israel Deaconess в Бостоне. Ее лечащий врач-онколог с неодобрением отнесся к решению Аши отложить операцию, но согласился с ним при условии, что она пройдет анализ на мутацию генов-супрессоров опухоли BRCA1 и BRCA2. Наличие мутации означало бы очень высокий риск развития у нее рака яичников. Если этот риск будет исключен, занимающимся ее лечением специалистам будет намного проще согласиться с ее решением подождать. Если же анализ покажет определенные отклонения, врачи будут настаивать на срочной операции.

В смотровую вошла медсестра и дала Аше пластиковую баночку для слюны. Аша взяла баночку пальцами так, как будто это был смычок, сделала то, что ее просили, и вернула ее медсестре. Забрав баночку, медсестра вышла. Аша сидела, уставившись на свои колени, с трудом переводя дыхание. За десять лет, что она выступала вживую перед миллионными аудиториями, ее нервы стали стальными, но даже это не помогало ей справиться с беспокойством: так велики были ее опасения.

Результаты анализа запаздывали. Аша позвонила в клинику, и ей сказали, что в образец, который она сдала, каким-то образом попали загрязняющие примеси. Поэтому ей пришлось пройти процедуру повторно.

В последние дни лета 2013 года Аша узнала, что специфические маркеры, указывающие на повышенный риск развития рака яичников, в ее образце отсутствовали. Хотя это не означало, что ей совсем ничего не грозило, она могла спокойно отложить операцию до 40-летия — возраста, когда способность большинства женщин к деторождению снижается до минимума по причинам естественного порядка. У нее все еще было некоторое время, чтобы остепениться и создать семью. Если этого не случится, говорит Аша, она воспользуется альтернативными методами поддержания репродуктивной функции, такими как замораживание яйцеклеток и экстракорпоральное оплодотворение.