Брэн постучал в снарядонепробиваемые ворота, сделанные из неостекла. Охранник, сидевший в глубине огромного мраморного вестибюля, со скучающим видом оторвался от созерцания тускло-освещенного отсека с экранами видеонаблюдения. При виде Брэна он улыбнулся.

— Пришли к дедушке? — спросил он, открывая нам дверь.

— Да, он нас ждет.

— По дороге пройдите через сканирование радужки.

Этой проверки мы никак не могли избежать. Сканер радужки автоматически отмечал всех, входивших и выходивших из здания. Эта технология была стара, как… стара, как я, если считать мой реальный, а не кажущийся возраст.

* * *

ЦЕЛЬ ОПОЗНАНА: СОВПАДЕНИЕ СЕТЧАТКИ ПОДТВЕРЖДЕНО.

Он оживился. Удача. Напрасно он думал, что навсегда потерял свою цель.

РОЗАЛИНДА САМАНТА ФИТЦРОЙ. МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ИЗВЕСТНО. ЮНИБИЛДИНГ.

Он снова запустил отлаженную процедуру сканирования Сети в поисках принципала, а когда искомый вновь оказался недоступен, восстановил альтернативную задачу. Глиссер, который он реквизировал, чтобы добраться до острова, уже попал в руки полиции, но пластифицированный разум стал намного изобретательнее за недолгое время работы. Он знал, что теперь в его распоряжении есть мощная яхта. Но прежде чем пуститься в погоню, он приказал наноботам провести полную очистку его тела, Пятна крови могли напугать окружающих людей и замедлить поиски главной цели.

Странно было снова очутиться в коридорах ЮниБилдинга. Все вокруг меня изменилось до неузнаваемости, и только Юни остался прежним. Честное слово, здание не переменилось ни на йоту. Мы вошли в лифт, и Брэн нажал кнопку верхнего этажа. Я тихонько провела пальцами по полированным гранитным стенам кабины. В камне появились едва заметные трещинки, щербинки и царапины, оставленные поколениями рабочих, ремонтировавших и переделывавших офисы, но в остальном между прошлым и настоящим не было никакой разницы. Было так легко вообразить, что когда двери лифта откроются, я снова увижу отца, с энергичной улыбкой приветствующего меня в коридоре, и его секретаршу, следящую за каждым моим шагом.

Но на самом деле нас будет ждать грозный дедушка Брэна.

— Как-то это неправильно, — сказала я. — Беспокоить пожилого человека среди ночи.

— Мы его не беспокоим. Я же говорю, он до сих пор на работе. Практически живет в своем кабинете. Вообще-то, у него даже есть квартира прямо напротив офиса. Раньше он жил с нами, но большую часть времени все равно проводил здесь. Когда Гиллрой попросил у деда уступить квартиру, тот легко отказался от нее.

Я насторожила уши.

— Гиллрой попросил у него квартиру?

— Ну да. Чтобы поселить тебя в нашем комплексе.

Я зажмурилась.

— То есть я украла квартиру твоего дедушки?

— Да нет, не совсем. Ты забрала у него прекрасного белого слона, на котором он все равно никогда не ездил. Мой дед законченный трудоголик. Отдыхает только в поездках и на каникулах.

— На отдыхе он другой, чем на работе?

— Ага, в сто раз лучше!

— Это хорошо, — поежилась я. — Честно говоря, он меня пугает.

— На меня он раньше тоже нагонял страх, — признался Брэн. — До того случая, когда он спас мне жизнь во время катания на лыжах. Мне тогда было десять. Дед сломал ногу, спасая меня от падения со скалы. Я ее даже не заметил, представляешь? Предупреждающие таблички занесло снегом. Никогда не видел, чтобы человек двигался с такой скоростью! Он спас меня… Мой дед… — Брэн задумался, подбирая слова. — Он жесткий, строгий и замкнутый, но если нужна помощь, он всегда рядом.

— Это здорово, — кивнула я. — Потому что мне как раз нужен такой человек.

Лифт остановился, и двери открылись в знакомый атриум, служивший вестибюлем для всех верхних этажей ЮниБилдинга. Моя мать оформила этот атриум в виде традиционного римского сада, с колоннами и мозаиками. В центре журчал фонтан в виде искусственного водопада, окруженного привозными тропическими растениями. Я сразу заметила, что растения сменились, многие были заменены искусственными — свидетельство непростительного упадка, который моя мать никогда не допустила бы, будь она жива.

Папин кабинет находился на самом верхнем этаже атриума, поэтому я ожидала, что Брэн повернет к одной из спиральных лестниц, но он провел меня в коридор за фонтаном, где раньше сидели помощники и личные секретари руководства.

Эта часть этажа радикально изменились. Теперь здесь было открытое пространство, своего рода второй атриум, только с другими растениями. В конце зала за густой листвой показалась стеклянная приемная с довольно приветливо выглядящей стойкой секретаря, пустовавшей в такой поздний час. За стойкой виднелась обитая медью дверь, очевидно, ведущая в кабинет второго человека компании. Брэн без церемоний распахнул внушительную дверь и провел меня внутрь.

Кабинет деда Брэна был выдержан в теплых охристых тонах, с пейзажами на стенах, и по оформлению я сразу узнала почерк того же дизайнера, который оформлял мою квартиру. На большом деревянном столе оказался только один экран. Это рабочее место разительно отличалось от стола моего отца, который был скорее похож на пульт управления, загроможденный множеством подключенных к сети экранов, позволявших отцу одновременно работать над тысячами разных дел и проектов. Новый стол явно принадлежал человеку дисциплинированного ума, которому не было нужды постоянно держать все дела под рукой, ибо он точно знал, где взять требуемое в случае необходимости.

Кожаное кресло с высокой спинкой отвернулось от экрана, и мы увидели дедушку Брэна. Только теперь я поняла, что до сих пор у меня не было возможности как следует рассмотреть его, поскольку во время наших предыдущих встреч я была то полуслепа от стазиса, то оглушена стазисными препаратами и шоком от удара дубинки. Оба раза дедушка Брэна напугал меня своими раздраженными замечаниями и мрачным видом. Но теперь, когда я получше рассмотрела его, он показался скорее не злым, а печальным. У деда Брэна было лицо человека, видевшего все ужасы мира и с тех пор потерявшего всякую радость бытия, ибо тяжесть увиденного камнем лежала у него на сердце. Мой страх перед ним слегка подтаял.

Поприветствовав нас, дед Брэна снова опустился в свое кресло.

Брэн, очевидно, не испытывал никакой неловкости по поводу того, что мы вломились в кабинет его деда среди ночи.

— Привет, дед. Это Роуз, ты ее уже видел.

— Да, — ответил тот, вежливо кивая мне. — Рад видеть вас снова, юная леди.

— Добрый вечер, мистер Сабах.

— Он не Сабах, он мамин отец, — поправил меня Брэн.

— Ничего страшного, — отмахнулся старик, обрывая Брэна. — Зови меня просто Рон. Садитесь. — Он указал нам на стоящий у стены диван цвета сочного зеленого мха. Когда я села, старик повернулся к Брэну. — Что за неприятности?