— Какие проблемы?

— Любые, которые могут помешать синтезу циклосульфона.

— Я не понимаю.

— Мне некогда объяснять. Просто запиши телефон. В восемь утра Ройтбурт откроет свою лабораторию и отдаст нам десять контейнеров с сульфохлоридом.

— Я все записала, Наталья Викторовна. Иван Иванович не отвечает, я ему звонила…

— Олейник с инфарктом лежит в кардиологии. Он жив, все под контролем.

Огородникова охнула:

— Как же это?

— Бывает, Лена, он не молод. Укатали сивку… Успокойся и работай! Как только у меня будет связь, я позвоню. По всем проблемам обращайся к Головину. Мне параллельно обязательно отправляй СМС. Я прочту и разберусь. — Наталья говорила и одновременно взбалтывала бутылку с бюветом, как шейкер. — Все, до связи!

Вернулся лейтенант Назаров.

— Наталья Викторовна! Борт приземлился. Пока на рулежке, их сейчас заправят, и вы вылетите.

— Я помню, — устало ответила Наталья. Подумала, что вышло резко, и добавила: — Спасибо, лейтенант. Через сорок минут приходите, проводите нас до трапа. А пока просьба не беспокоить!

— Есть! — Назаров от такого тона выпучил глаза и выскочил за дверь.

«Мне не надо ничего повторять дважды… — подумала Наталья и сбросила нахлынувшее раздражение. — Но мальчик проявляет усердие и внимание. Он не виноват, что ты такая Железная кнопка!»

В которой бандиты под предводительством Стежнева встречают решительное сопротивление, а проводница Аня торжествует

Проводница Аня тоже прекрасно понимала ситуацию. С одной стороны, что даст попытка отправить Стежнева по ложному пути? Выиграть полчаса или час времени? А потом что? Пока еще сидела с завязанными руками и заклеенным ртом, женщина уже понимала, что шанс на спасение у нее есть. Стоит заставить Стежнева отправиться потрошить начальника поезда, у нее будет время, чтобы подготовиться. Она не стала терять его даром.

Едва Стежнев с Миколой и Степаном покинули вагон, Аня начала действовать. Выскочив из купе, она в полный голос крикнула:

— Они вернутся! Это бандиты! Женщин, детей и тех, кто не хочет или не может драться, надо увести в третий, второй и первый вагоны, там распределить! Быстрее!

— С кем драться? С этими, что ли? — пробурчала полная женщина из первого отсека. — Они военных покрошили в мелкий винегрет, а уж нам-то куда с ними тягаться…

— У меня есть план. Этот выродок, который выдавал себя за офицера ФСБ, обязательно вернется, чтобы убить меня. Я его обманула, пустила по ложному следу. У того парня. — Она показала на кавказца. — Ружье в ручной клади.

— А у нас два подводных ружья! — сообщил один из экстремалов. — Правда, гарпунов всего четыре… Но зато ими можно дел наделать.

— С острогой против автоматов? — невесело рассмеялась пассажирка из первого отсека. — Да, насмешили. Нет, я пас. Уходить так уходить и запирать вагоны, чтобы затруднить им проход.

— Запирать вагон бессмысленно, у их главаря есть спецключи.

— Ну, тогда, дорогуша, тебе тут и оставаться. Ты его обманула, пусть он тебя на части и рвет. А мы сматываемся.

Пассажирка поднялась и начала спешно собирать вещи. Остальные последовали ее примеру.

— Вэщи никто нэ бэрет! — громогласно заявил один из кавказцев, которого Аня обозначила как владельца ружья. — Вэщи, чамоданы, сумка, надо для барыкады! Мы будем убывать этого щакала. Вэщи вам мэшать будут! Уходыте!

Его тут же поддержали все экстремалы и второй кавказец.

— Берите только телефоны, деньги и документы! — распорядился длинноволосый спортсмен, доставая из сумки чехол с подводным ружьем. — Если будем проходить карантин, вещи все равно сожгут наверняка. Не за них сейчас надо цепляться.

К удивлению Ани, никто спорить не стал, все, даже полная пассажирка, отнеслись с пониманием. Женщины, дети, пожилые начали организованно покидать вагон в направлении локомотива. Мужчины же, в основном спортсмены и кавказцы, принялись готовиться к бою. Они доставали с полок туго набитые сумки и складывали их в отсеках ближе к концу вагона, чтобы те могли остановить пули. Один из спортсменов накручивал жутковатого вида наконечники на гарпуны.

Проводница же тоже занялась приготовлениями, но у себя в купе. Она быстро раскрыла все пакетики с перцем и специями, высыпав порошок, от которого хотелось чихать, в картонную коробку. Затем достала блок сигарет и весь табак выпотрошила туда же, перемешав его с перцем. Коробку она поставила на стол, рядом с выключенным вентилятором.

— Ребята, у кого-нибудь есть складной нож с плоскогубцами и отвертками? — выкрикнула она, высунувшись в коридор.

Один из спортсменов бросил возиться с сумками и принес мультитул.

С его помощью он, по указанию Ани, раскрутил выключатель вентилятора.

— Вот прищепка, — Аня протянула деревянную бельевую прищепку, в конец которой были воткнуты две канцелярские кнопки. — Надо к кнопкам приделать проводки от выключателя. Я между контактами вставлю пуговицу, чтобы они оставались разомкнутыми. Привяжу нитку одним концом к пуговице, другим к дверной ручке. Когда это придурок откроет дверь, пуговица выскочит, контакты замкнутся, вентилятор закрутится, и весь перец ему в морду. А тут вы по нему стрелять.

— Отличная идея! — воодушевился спортсмен. — Еще бы дымовую завесу.

Он сбегал в дальний отсек, взял у кавказца ружейную масленку и, вернувшись в купе, налил масла на катушку вентиляторного мотора.

— А не замкнет? — заволновалась Аня.

— Нет, там провода лаком покрыты, не замкнет.

Они вдвоем доделали пусковой механизм и проверили его. Все работало, как задумано. Установив коробку с перцем перед вентилятором, Аня, на всякий случай, положила на стол смартфон Еремеенко. Она прикинула, что если Стежнев вдруг выживет и получит смартфон курьера, на котором, возможно, есть нужные ему данные, он не будет больше гоняться за самой Аней.

Натянув нитку и закрыв дверь купе, Аня поспешила перебраться в третий вагон.

В это время Стежнев как раз принял решение возвращаться, чтобы примерно наказать обманувшую его проводницу и изъять у нее смартфон с драгоценными данными. Но когда он ворвался в четвертый вагон, оказалось, что тот пуст. На полу валялись лишь трупы в ОЗК.

«Свинтила, сука!» — подумал Кирилл, понимая, что сейчас начнутся разборки с украинцами.

Те столпились у него за спиной, направив в обе стороны по проходу стволы пистолетов и автоматов.

— Ну и где бабки? — недобрым тоном поинтересовался Микола.

Стежневу ничего не оставалось, как распахнуть дверь купе проводницы. Нить, привязанная к ручке, натянулась, пуговица, зажатая между контактами прищепки выскочила, замкнув цепь. Вентилятор на столе завертелся, моментально выдув в коридор тучу перемешанного с табаком перца.