Когда же все эти разрозненные племенные пантеоны мудрые ученые начинают записывать и собирать вместе, получается этакая синтетическая история с главенствующим Одином, какую излагают нам «Старшая Эдда» и «Младшая Эдда». Скорее всего, они представляют собой искусственную конструкцию – не то, что было на самом деле. А на самом-то деле, повторюсь, было нормальное общество, где начальником являлся Тюр. Кроме этого общества, существовало еще и воинское общество, отделенное от нормального, где начальником был безумный Один. Мудрость же ему приписывают потому, что в скандинавском обществе не было ученых мужей, всем заправляли воины; следовательно, и мудрость тоже принадлежала им – своеобразная, воинская. Что поделаешь? Другой-то нет, и приписать ее больше некому, так что приходилось сочетать.

Поэтому образ людей, сознательно идущих на смертельный риск, чтобы обязательно в конце концов «сыграть в ящик» каким-нибудь героическим способом и попасть конкретно в избранную дружину безумного бога Одина, ярчайшим способом описывает суровую реальность Скандинавии того времени. Ничего удивительного нет в том, что в результате она пришла к эпохе викингов. По правде говоря, всем северным германцам пришлось тогда несладко: они оказались кардинальным образом включены в Великое переселение народов – страшный катаклизм, который не сулил его участникам ничего хорошего.

Ради чего постоянно сражаются эти воины? Ради своего племени, хотя этим же племенем они во многих случаях отторгаются. Нормальные люди стараются иметь с ними дело как можно меньше. Безусловно, они признают общественную полезность таких вояк и поэтому платят им нечто вроде дани, чтобы те могли без помех исполнять свои воинские функции. Однако эти воины отделены от общества, ради которого существуют. Вот в чем суть мифа о постоянно сражающихся эйнхериях, являющихся членами дружины безумного бога, который не должен был быть главным в нормальном обществе. Это ненормальное общество.

Викинги, как мы уже наблюдали, в конце концов были отторгнуты населением Скандинавии, причем настолько, что потеряли всякую связь с собственными странами и племенами. Практически все они погибли, и им на смену пришло, конечно же, новое воинское общество – но уже не занятое хаотичным, дисперсным безумным насилием просто потому, что соединение в нормальные страны, с более или менее подходящей по феодальным меркам экономикой и постоянно собирающимися налогами, не оставляло места для подобных людей. А значит, и для подобной религии места тоже не осталось. На смену этим верованиям пришли другие религиозные системы. В данном случае такой системой стало христианство, оказавшееся поблизости.

В этой беседе мы уже несколько раз обращались к Индии – обратимся еще раз. В тех краях прекрасно обстоят дела с плодородностью почв, наличием хороших лесов, полезных фруктов, запасов воды; кроме того, имеются замечательные слоны, на которых можно эффективно работать. Поэтому у индийцев не было никакой необходимости формулировать внутри своего мира настолько экстремальный ответ на внешние условия, какой пришлось формулировать в свое время германцам. Древнее индийское общество представляло собой образец нормального общества, с нормальными общественными функциями, разделенными между сословиями (варнами); каждый занимался в нем своим делом (и многие из этих дел являлись очень уважаемыми); имелся довольно узкий круг людей, чья задача состояла в том, чтобы устроить жизнь еще лучше. Потому и религия у таких людей соответствующая. У них никогда не появился бы этот безумец Вотан, который вдруг почему-то занял бы место Индры. А что происходило в тот момент у германцев? У них Индра (точнее, его функция) уступил место Вотану в силу того, что на земле в это время именно воинские коллективы, дружины занимали верховенствующее положение. Своего духовенства, как уже отмечалось, у них не имелось – а значит, не было и бога такого, которому эти духовные люди могли бы служить.

Совершенно закономерно все должно было прийти к Рагнарёку, и для викингов он наконец настал. Мы начали свою беседу с того, что задумались, может ли кто-нибудь верить всерьез, допустим, в мировую корову. Так вот: для древних скандинавов и мировая корова, и чудовищный волк Фенрир, и Рагнарёк были вполне конкретной реальностью. Поэтому логично, что участники 300-летней эпохи викингов стали непосредственными очевидцами Рагнарёка. Пока это лишь мое предположение, но, думаю, его несложно доказать, если всерьез заняться данным вопросом. В самом деле, викинги, по большому счету, жили в условиях этого самого Рагнарёка и наверняка были уверены, что все в мире уже пошло прахом, раз стало возможным то, что творилось на земле. Стало быть, ужасный волк уже внимательно смотрит на Асгард, готовясь к атаке, или даже успел туда явиться, и где-то идет или вот-вот начнется битва – а значит, нужно как можно скорее попасть к собственному главному воинскому начальнику, то есть к Одину.

Поэтому сдерживать себя не нужно – наоборот! Надо поддать больше жару! Чем они и занялись. Об объективных причинах такого положения дел мы говорили в начале книги: в сложившихся экономических условиях бо́льшая часть воинских коллективов перестала быть нужной на конкретном месте. Напротив: они получили великолепный стимул не оставаться дома, а отправиться куда-нибудь служить своему призванию, то есть воевать. По большому счету, это была катастрофа: тяжелая, но так или иначе налаженная жизнь рассыпалась в прах буквально на глазах одного-двух поколений. Мы, современные изнеженные люди, можем спокойно выпить чаю, взять умную книгу и в комфортном кресле почитать об ужасах той эпохи. Изнутри, я вас уверяю, эти ужасы смотрелись несколько по-другому. Осознать глобальный смысл ситуации, проштудировав какой-нибудь «Капитал» Маркса, викинги не могли – за отсутствием такового. Как им оставалось объяснять происходящее? По их мнению, причина была ровно одна: боги, которые надзирали за ними, больше не надзирают. Или же, наоборот, надзирают, но с учетом собственных интересов: намекая, что, дескать, всем вам пора к нам, потому что иначе вас просто сожрут соплеменники и мало ли кто еще. Поэтому нам, богам, нужно большое войско! Ведь в Вальгалле 540 дверей, и из каждой двери должно выйти 800 человек в «час икс», по зову бога Хеймдалля во время последней битвы – Рагнарёка[139]. Вот как об этом говорится, к примеру, в «Речах Гримнира» в «Старшей Эдде»:

Это, кстати, неплохо свидетельствует о пределе представимого мира у воинов того времени: цифра, конечно, огромная, однако вполне реальная.