– Дядюшка рассказал, что об этой пещере знал еще прадед егоматери. Он утверждал, будто Старик возил его туда, хотя сам боялся джунглей.Можешь представить, сколько лет тому назад это было? Дядюшка Вервэн сказал, чтобольше ему не удалось там побывать. Он приехал в Новый Орлеан и сказочноразбогател благодаря знахарству. Он часто повторял, что чем дольше живешь, темчаще приходится отказываться от своих мечтаний, пока в конце концов их у тебявообще не остается.

Кажется, я поморщился, услышав эти мудрые, правдивые слова.

– Мне было семь лет, – продолжала Меррик, – когдадядюшка Вервэн умер под этой самой крышей. Прадед его матери считался brujoсреди майя. Так называют шаманов, своего рода жрецов. До сих пор помню, чтодядюшка Вервэн использовал именно это слово.

– Почему он требует, чтобы ты туда вернулась? – спросиля.

Она не сводила глаз с алтаря. Я бросил взгляд в ту сторону итолько тогда разглядел фотографию дядюшки Вервэна. Маленький снимок без рамки,просто прислоненный к подножию статуэтки Девы Марии.

– Чтобы забрать сокровища, – тихо, но взволнованноответила она, – и привезти сюда. По его словам, там есть нечто, способноев корне изменить мою судьбу. Но я не понимаю, что он имеет в виду. –Послышался знакомый вздох. – Он почему-то думает, мне необходим этотпредмет, эта вещь. Хотя что могут знать призраки?

– Вот именно, Меррик, что он имеет в виду? – подхватил я.

– Не могу ответить, Дэвид, – дрожащим голоскомпризналась она. – Знаю только, что он преследует меня неотступно, требуя,чтобы я отправилась туда и привезла сокровища.

– Тебе самой это не нужно, – заявил я. – Уверен.Ты просто во власти назойливого призрака.

– Он очень силен, Дэвид. – Она медленно обвела взглядомгипсовые фигурки и тряхнула головой. – И эти сны меня не отпускают. Онкаждый раз является мне во сне. Боже, как мне его не хватает! – Ее взглядблуждал по комнате. – Знаешь, к старости у него совсем ослабли ноги.Пришел священник и разрешил дядюшке Вервэну больше не посещать воскреснуюмессу. Для него это было слишком тяжело. И все же каждое воскресенье дядюшкапереодевался в свой лучший костюм-тройку с неизменными карманными часами –знаешь, у него были такие круглые часики на короткой золотой цепочке, которыеон носил в маленьком кармашке, – затем усаживался в столовой передприемником, слушал трансляцию мессы и шептал молитвы. Он был настоящийджентльмен. А днем приходил священник и причащал его. Как бы ни болели у негоноги, дядюшка Вервэн каждый раз опускался на колени, чтобы принять причащение.Я стояла в дверях, чтобы проводить священника со служкой. Дядюшка Вервэн считалнашу церковь магической, потому что мы принимаем тело и кровь Христа впричастии. Дядюшка Вервэн говорил, что меня крестили как Меррик Марию ЛуизуМэйфейр, благословленную Девой Марией. Мое имя произносили на французский лад:Мерри′к. Я точно знаю, что меня крестили. Уверена.

Она помолчала. Мне было тяжело видеть, как она страдает. Ядаже подумал, что если бы только нам удалось найти свидетельство о крещении, томы смогли бы излечить ее от навязчивой идеи.

– Нет, Дэвид, – резким тоном возразила она. – Яведь говорю тебе, что он приходит ко мне во сне. Я вижу, как он держит своизолотые часы. – Меррик вновь погрузилась в воспоминания, не дарящие ейникакого утешения. – Как я любила те часы... те золотые часы. Мне оченьхотелось их получить, но он завещал часы Холодной Сандре. Я часто просила его датьмне полюбоваться на них, позволить подвести стрелки или пощелкать крышечкой...Но нет, всякий раз он говорил: «Они тикают не для тебя, chйrie, а для других».И часы получила Холодная Сандра; уезжая, взяла их с собой.

– Меррик, все это семейные призраки. Они есть у каждого?

– Да, Дэвид, но это моя семья, и она никогда не была похожана другие. Разве не так, Дэвид? Он является ко мне в снах и рассказывает опещере.

– Не могу видеть, как ты страдаешь, дорогая, – сказаля. – В Лондоне, сидя за письменным столом, я изолирую себя духовно отслужителей ордена, разбросанных по всему миру. Но только не от тебя.

Меррик кивнула.

– Я тоже не хочу причинять тебе боль, мой наставник, –сказала она, – но ты мне нужен.

– Ты, видно, ни за что не откажешься от этой идеи, –произнес я с нежностью, на какую только был способен.

Меррик помолчала.

– У нас проблема, Дэвид, – после паузы заговорила она,устремив взгляд на алтарь.

Скорее всего, она намеренно избегала смотреть мне в глаза.

– Какая? – спросил я.

– Мы не знаем точно, куда ехать.

– Я не удивлен, дорогая, – ответил я, пытаясь вспомнитьхоть что-то из туманных писем Мэтью и стараясь, чтобы мой голос не звучалсердито или напыщенно. – Насколько я понял, письма Мэтью были отправленыиз Мехико все вместе, когда он уже направлялся домой.

Меррик кивнула.

– А как насчет той карты, что передал вам дядюшка Вервэн? Язнаю, на ней нет никаких названий, но что происходило, когда ты до неедотрагивалась?

– Ничего не происходило, – ответила она и горестноулыбнулась.

Меррик долго молчала, а потом жестом указала на алтарь.Только тогда я заметил рядом с фотографией дядюшки Вервэна небольшой свернутыйпергамент, обвязанный черной лентой.

– Мэтью помогали добраться до пещеры, – сказала онастранным глуховатым голосом. – Он узнал маршрут вовсе не из карты, акаким-то другим образом.

– С помощью колдовства?

– Ты говоришь со мной словно Великий Инквизитор, –укоризненно произнесла Меррик, по-прежнему не глядя в мою сторону. Ни поголосу, ни по лицу нельзя было догадаться о ее истинных чувствах. – Емупомогала Холодная Сандра. Она знала от дядюшки Вервэна то, чего не знаю я.Холодная Сандра прекрасно ориентировалась в тех местах. Как и Медовая Капля наСолнце, которая была на шесть лет старше меня.

Меррик помолчала. Она была явно встревожена. За последниегоды я ни разу не видел ее такой нервозной.

– Предки дядюшки Вервэна по материнской линии знали какие-тотайны, – после паузы вновь заговорила она. – В своих снах я вижуочень много лиц. – Она затрясла головой, словно пытаясь отбросить ненужныемысли, и продолжила, но уже почти шепотом: – Дядюшка Вервэн всегда подолгуразговаривал с Холодной Сандрой. Если бы он тогда не умер, то Холодной Сандре,возможно, повезло бы больше. Хотя, конечно, он был очень стар. Пришло его время.

– А в снах дядюшка Вервэн не рассказывает тебе, гденаходится пещера?