Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступила короткая пауза, в течение которой каждый переваривал услышанное.
– Трудно все время это помнить, – мягко произнес Годфри. – Такое богатство в распоряжении одного-единственного человека…
Да уж, несправедливости на свете хватает, мысленно согласилась с ним Сара.
Однако Сару разбирало любопытство относительно ключа и того, как отреагировал на него Нико. По словам Дафны, каждый предмет на фамильных портретах имел значение, что-то символизировал. Какое значение имел ключик? Или он не представлял собой ничего особенного?
Нет, для Праги это было бы слишком просто.
– Мне нужно подышать воздухом, – выпалила она. – Никто не хочет пробежаться со мной по Оленьему рву?
Несколькими минутами позже она – как и предполагала – наткнулась на Макса, околачивавшегося возле Музея игрушек с какими-то бумагами в руках. Он отстегнул поводок от ошейника Морица, и пес мгновенно скрылся в направлении Оленьего рва. Они не спеша двинулись в ту же сторону. В такой ранний час территория Града была еще пустынной.
– В последний раз пятьсот семнадцать окон дворца стеклили заново по распоряжению моего деда в тысяча девятьсот тридцать седьмом году, – сказал Макс, кивая на бумаги, которые держал в руках. – Да и сейчас будут сплошные расходы.
Она коснулась его. Макс поглядел на нее, и его глаза сузились. Сара не была уверена, что может ему доверять, но в некоторых других вещах она не сомневалась.
Макс затолкал ее в каменную нишу. Ее волосы возле уха шевельнулись от его дыхания, что было почти непереносимо.
– Надеюсь, моя личность уже достаточно установлена на случай, если нас опять застукают, – прошептал он.
Макс задрал на ней юбку и сунул под нее руку. При виде его победного взгляда, когда он обнаружил, какая она мокрая, Саре захотелось залепить ему пощечину. Кем он себя возомнил?
– Через восемь минут открывают ворота для обслуживающего персонала, – добавил Макс.
Сара расстегнула «молнию» на его ширинке. Он был настолько же твердым, насколько она была мокрой. Макс прижал ее к бронзовому барельефу святой Екатерины, принимающей мученическую смерть на колесе, просунул руку под ее левое бедро и высоко его поднял. Одно быстрое движение – и он оказался внутри нее. Сара застонала, вне себя от желания, и зашарила ладонями по его спине под рубашкой, пытаясь как можно глубже втиснуть его в себя. Святая Екатерина врезалась ей в спину. С удовлетворением Сара отметила, что бумаги с Максовым списком окон разлетелись по земле.
Шесть с половиной минут спустя они снова брели по направлению к главным воротам. Сара нетвердо держалась на ногах, но чувствовала в себе восхитительную бодрость: от былого раздражения не осталось и следа. Даже исполняемая Максом «Заставь меня долететь до Луны» в переложении для художественного свиста не вызывала у нее неприятия.
Цветные стекла собора святого Вита сияли на солнце, как будто внутри полыхал гигантский костер.
– Ах, ты! – вымолвил Макс. – Погоди-ка. Мои окна!
Он метнулся назад за своим оброненным списком.
Вернувшись, он огляделся по сторонам и принялся говорить быстро и тихо:
– Я вообще-то ждал тебя, чтобы сказать кое-что, прежде чем ты решишь на меня наброситься.
– Только не надо, – высокомерно парировала Сара. – Ты сам постоянно пихаешь меня на статуи независимо от времени суток.
– К счастью для меня, статуй вокруг предостаточно. – Макс плотоядно ухмыльнулся.
– И что ты хотел мне сообщить? – спросила Сара. Она видела, что возле ворот маячат сотрудники музея. – Это о ключе, который нашел Мозес? Мне показалось, Нико довольно бурно на него отреагировал.
Макс насупился.
– Нет, ничего подобного. Нико всегда возбуждается, едва увидит что-нибудь блестящее… Я имел в виду совсем другое, – он помахал в воздухе чертежами. – Когда в тридцать седьмом году во дворце вставляли стекла, окон было пятьсот восемнадцать. А сейчас их пятьсот семнадцать.
Они молча пошли дальше. Недостающее окно… Как в той детской книжке, которую им читали в школе. Для Синди и Салли это могло означать только одно: тайную комнату. Макс учился в четвертом классе вместе с ней. Помнил ли он ту историю? Сара была уверена, что он даже не поймет, о чем речь, но по какой-то причине не могла заставить себя спросить.
– Шестой князь Лобковиц однажды отгородил часть одной из комнат в Роуднице, – произнес Макс. – Во время Силезской войны. Его библиотека хранилась за стеной на протяжении тридцати шести лет. Оккупирующая армия не смогла ее найти.
– Наверное, твой дедушка последовал его примеру, – предположила Сара. – Отгородил библиотеку стенкой перед приходом нацистов.
– А учитывая угрозу со стороны коммунистов, он оставил ее отгороженной и после того, как вернулся во дворец в сорок пятом. И порадовался, что не стал ее вскрывать, когда в сорок восьмом он был вынужден бежать. И никогда никому не говорил о тайнике. Сара, послушай меня. Ты помнишь ту книгу, в четвертом классе? – внезапно спросил Макс. – Думаю, не помнишь. Там рассказывалось о…
– Не помню? – взорвалась Сара. – Да я искала ее всю жизнь!
– Ее написал мой дед, – пояснил Макс. – Он напечатал только несколько копий, исключительно для семьи. Я принес ее в школу и дал учительнице для вечернего чтения.
Сара застыла как вкопанная. Она пыталась переваривать информацию.
– Но девочки в рассказе… Синди и Салли… Они ведь были американками!
– Ну и что… – задумчиво пробормотал Макс. – Может, это было послание моего деда потомкам, на случай, если мы когда-нибудь вернемся сюда… Он хотел дать нам понять, что во дворце есть тайная комната.
Макс уже поворачивал обратно, в сторону дворца. Прибежал Мориц и присоединился к ним, вывалив язык набок.
Сара схватила Макса за руку.
– У тебя еще есть экземпляр книги? Я до сих пор гадаю, чем она закончилась. Потому что… ну, ты знаешь…
Она испытывала глубокое потрясение. Ее глаза наполнились слезами.
– Я найду ее для тебя, – заверил ее Макс, вытаскивая один из своих нелепых носовых платков.
И в этот момент тихий утренний воздух пронзил душераздирающий вопль. Из второго двора послышались крики.
История еще не закончена, решила Сара и бросилась за Максом.
Они завернули за угол собора святого Вита и промчались под аркой, ведущей во второй двор. Макс и Сара оказались там одновременно с первыми охранниками и лоточниками, появившимися с противоположной стороны. Здесь имелся изящный фонтан, но не он привлек внимание служащих. В нескольких шагах от него располагался старинный колодец, накрытый огромной узорчатой металлической клеткой, который Элеонора показала Саре в первый же день по прибытии в Прагу. Сара всегда думала, что в клетке запросто может поместиться человек. И теперь у нее появилось доказательство.