– Какой-нибудь ключ к тому, что за безумие здесь творится, – вздохнул Макс, направляясь к двери.

И вновь Сара была уверена, что он лжет.

Первым побуждением Сары на следующее утро было позвонить Полс. На звонок ответил Хосе.

– Мы совсем вымотались, – зевая, сообщил он. – Ни с того ни с сего, бам! Полс сообщает мне, что хочет остаться в отеле и упражняться. Я хочу обслуживание в номер, но Борис никогда не пустит чужого человека войти.

– Превосходно, – сказала Сара. – Я думаю, Полс нужно как можно лучше отдохнуть перед конкурсом. Нам совсем не надо, чтобы что-нибудь пошло не так.

После разговоров о шпионах ЦРУ, рыщущих во дворце, Сару охватила уже нешуточная паранойя.

А что, если мой телефон прослушивают? Эй, вы меня слышите? Только троньте этого ребенка, и я вас уничтожу.

Как по волшебству, Хосе будто понял ее мысли. Следующую фразу он произнес громко, тщательно выговаривая слова:

– О да, она хочет упражняться и отдыхать. Потом мы идем на конкурс. Потом летим домой. Мама и папа должны быть уверены, что она жива и здорова и сразу вернется в Бостон. А я совсем не хочу расстраивать таких могущественных людей, о нет!

Неплохо, подумала Сара. «Могущественными» родители Полс вряд ли могли показаться даже на хипстерской вечеринке. Но по крайней мере, если их разговор прослушивали, то могло создаться впечатление, что девочка здесь только для того, чтобы выступить и сразу же уехать.

– Жаль, что она не сможет посмотреть Прагу по-настоящему, – делано вздохнула Сара. – То есть не посмотреть, конечно, но хотя бы почувствовать. Ее так интересует все, что касается древней истории! Она мне говорила, что пыталась найти в интернете какой-то совет по американско-чешским культурным связям, но голосовое управление на ее компьютере все время путалось и отправляло ее на какие-то левые сайты.

Давай, Хосе, не подведи.

– Да-да, – вздохнул Хосе. – Мне она тоже жаловалась. Мы с Полс не очень много понимаем в компьютерах. Лучше возьмем книгу про Богемию в библиотеке. Так гораздо лучше! До свидания, Сара. Мы тебе позвоним.

Несколько успокоившись на предмет сетевых расследований Полс, Сара выскользнула из дворца, чтобы немного поискать самой. Она не хотела оставлять свои запросы на собственном компьютере, подключенном к дворцовому серверу.

– Не знаешь, где тут найти wi-fi? – спросила она Красавчика-с-Мечом.

Тот не ответил, и она двинулась вдоль по Туновской, пока не отыскала забегаловку с плакатами Майлза Дэвиса на стене и некоторым количеством общедоступных компьютеров.

Кто могла быть известная и наделенная властью американка, ранее работавшая на ЦРУ и жившая в Праге в семидесятых годах? Когда Сара принялась гуглить, в первую очередь она наткнулась на имена Роберта Ханссена и знаменитой феминистки Глории Стейнем. Ханссен не подходил по полу, а про Стейнем Сара никогда не слышала, чтобы та была связана с ЦРУ. Однако выяснилось, что Стейнем работала на секретное медийное подразделение ЦРУ в пятидесятых и шестидесятых. Странно… Выходит, Глория Стейнем подсылала шпионов в пражский дворец, дабы скрыть свою преступную любовную связь? Парадоксально… Впрочем, ее контакты с ЦРУ датировались более ранним периодом, нежели проделки семьдесят восьмого года. К тому времени Стейнем уже вовсю сжигала бюстгальтеры, не так ли?

Сара вздохнула и расслабилась, слушая рифф Майлза Дэвиса. Что-то еще крутилось на краешке ее сознания… Полс говорила про фотографию с Элизой и сенатором Шарлоттой Йейтс. Элиза не была американкой и, в любом случае, не подходила по возрасту. Но Йейтс, несомненно, являлась выдающейся особой. Не могла ли она быть той самой Шпионкой, Которая Любила Юрия? Чувствуя себя дурочкой, Сара набрала в поисковике «Шарлотта Йейтс». Гугл выдал ссылку на статью в Википедии, на сайт Сената и кучку новостных порталов. Шарлотта Йейтс имела почетную докторскую степень Вирджинского политехнического университета, не раз провозглашалась «женщиной года» различными журналами и организациями (в последний раз Ladies Home Journal присвоил ей данную премию за «поддержку семейных ценностей»). Она была не замужем и, очевидно, считалась завидной добычей, но, подобно другим влиятельным леди в Сенате, она внушала страх потенциальным любовникам и вдобавок, согласно журналу «Us», нуждалась в сексуальной стрижке… Да, пресса порой внушает настоящий ужас!

Саре попалась на глаза заметка на итальянском, посвященная отравлениям в Венеции. Шарлотта Йейтс упоминалась мельком: какая-то чепуха насчет черной пищи. В заголовке было слово «fuoco», которое, как знала Сара, означало «огонь». Она воспользовалась гугл-переводчиком, но результат оказался далек от совершенства. «Люди мертвые гондольер сказать орать огонь», сообщалось в статье, а точнее, в ее компьютеризированном переводе. Сара с изумлением обнаружила упоминание некой персоны, без церемоний названной «La Lobkowicz»… Согласно приведенной цитате, La Lobkowicz буквально рыдала от счастья, что не задержалась на приеме и рано покинула благотворительную вечеринку. Маркиза Элиза Лобковиц де Бенедетти, кузина Макса… Значит, она тоже там присутствовала.

Сара нашла вторую статью, посвященную отравлениям, на сей раз на родном английском. Сенатор Шарлотта Йейтс сопроводила на родину тело выдающегося американского деятеля, ставшего жертвой террористического акта во время мероприятия по сбору пожертвований в Венеции. Ответственность за трагедию взяла на себя «Аль-Каида». Йейтс, разумеется, возмущалась жестокостью террористов и призывала всех, кто выступает за закон и порядок, продолжить упорную борьбу с мировым врагом.

Саре не удалось найти ни одной фотографии, где Шарлотта Йейтс и Элиза были бы запечатлены вместе. Но Сара рыскала по интернету и в конце концов вышла на тот самый сайт, про который говорила ей Полс. Там упоминалось, что сенатор – бывший член Совета по американско-чешским культурным связям… Именно эту организацию консультировало чешское правительство в процессе реституции. Ну а маркиза Элиза Лобковиц де Бенедетти наверняка проявляла чрезвычайную заинтересованность в наследии Совета.

А потом Сара обнаружила искомое, прямо на странице Википедии, посвященной Шарлотте Йейтс: «В 1970-х гг. Шарлотта Йейтс на протяжении недолгого времени работала на ЦРУ».

Никаких дополнительных деталей не сообщалось.

Сара огляделась по сторонам, поспешно выключила компьютер и откинулась на спинку кресла, чтобы хорошенько подумать.

Доказательства были исключительно косвенными. Сара ничем не могла бы подтвердить, что Шарлотта Йейтс вообще бывала в Праге, являлась двойным агентом – или вообще была агентом. Вдруг ее работа на ЦРУ сводилась к рядовой аналитике и не выходила за пределы Вашингтона? Однако в глубине души Сара чувствовала, что Полс, вероятно, права. Или почти права. Полс пыталась предупредить Сару, что маркиза Элиза хочет заручиться помощью сенатора и тем самым добраться до богатства Лобковицев. Но, возможно, все было наоборот: Шарлотта стремилась сделать маркизу наследницей состояния, на случай, если всплывут любовные письма. И похоже, что под нажимом Шарлотты Йейтс Майлз старался выставить Макса неуравновешенным типом. Оставалось неясным, насколько много знала Элиза о своей могущественной подруге и мотивах, побуждавших Шарлотту помогать ей в отвоевании утерянных фамильных сокровищ. Единственное, в чем Сара не сомневалась, – что если Шарлотта Йейтс действительно была двойным агентом, она способна пойти на убийство, дабы заполучить письма к Юрию в свои руки.