Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — сдалась я, снова беря кекс. — Только предупредите, чтобы в обеденные положили поменьше изюма. Так и скажите, что я на диете.
— Насколько меньше?
Я смерила кекс критическим взглядом.
— Пусть урежут на четверть. Нет, стойте, на треть.
Хоррибл сочувственно поцокал языком.
— И правда, жесткая…
* * *
— Что это?
— Откроешь у себя в комнате. — Дракон ответил, не поднимая взгляда, а кончик пера продолжал вывязывать на пергаменте строки с уже знакомыми размашистыми буквами.
— Вы правда пишете письмо или просто не хотите на меня смотреть?
Острие замерло, и Кроверус поднял глаза, но перо не отложил.
— Откроешь у себя в комнате, — ровным голосом повторил он и, видя, что я собираюсь потрясти коробку, сделал упреждающий жест. — Лучше не надо. Могут сломаться.
Раньше при виде подарочной упаковки все прочие мысли и желания отступали перед одним — поскорее развязать, разорвать, перегрызть зубами ленточку и с предвкушающим трепетом поднять крышку. Предвкушение всегда лучше самого подарка. Ну, или почти всегда. Как правило, внутри оказывался наряд. Папа баловал меня до неприличия, да и от иностранных послов, прослышавших про любимую дочь Бессердечного Короля, перепадало: украшения, туфельки, редкие книги, певчие птицы с волшебным оперением и завораживающими голосами, перламутровые раковины, воспроизводящие шум прибоя — чтобы класть в ванную во время купания и, прикрыв глаза, представлять виденное лишь на картинках море.
От подарков я не отказывалась, я их всегда любила. Но сейчас мне было совершенно безразлично, что внутри. Платье, как и в прошлый раз? Ритуальные колокольчики на щиколотки для сегодняшнего вечера?
Я положила коробку на край стола и шагнула вперед.
— Послушайте, то, что случилось этой ночью…
— Ничего не было, — отозвался дракон все тем же ровным искусственным голосом, от которого меня продирала дрожь. Словно беседую с механической куклой. — Мы танцевали и только.
— Мне жаль, что произошло то, что произошло. Я не хотела обижать вас.
— Ты и не обидела.
А в глазах — потрескавшийся черный лед. Дракон указал подбородком на коробку.
— Открой.
— Но я думала, вы желаете, чтобы я открыла ее наверху…
— Желал. Теперь хочу видеть выражение твоего лица.
Я неуверенно подтянула коробку, расположив ее так, чтобы удобнее было развязывать бант. Завязки никак не давались, и я закусила губу, пытаясь справиться с ними.
— Я помогу.
Дракон поднялся, обошел стол и встал позади. Затылок погладило дыхание, от которого мысли спутались, а в коленях снова появилась слабость, и на какой-то безумный миг захотелось ощутить на плечах его сильные руки и очутиться в кольце объятий, которые скорее сокрушат, чем отпустят, почувствовать жар, перетекающий из его губ в мои, услышать, как сердце дракона ускоряет бег, опьяненное моей близостью, а хриплый выдох облекается в мое имя…
Ничего этого не произошло.
Кроверус когтем поддел ленту, и она легко поддалась, словно того и ждала.
— С крышкой справишься? — В голосе звучала насмешка, но за ней пряталось вовсе не веселье. Тон — лишь ширма, чтобы скрыть настоящие чувства.
И взгляд острый, выжидающий. Тяжелый.
И снова тишина, разрывающая барабанные перепонки.
Я приподняла крышку, не отрывая взгляда от дракона. Он первым отвел свой, дернул плечом, и я наконец посмотрела на содержимое коробки.
И остолбенела.
— Это…
— Щипцы. Магические.
Пальцы у меня задрожали, и взгляд Кроверуса высох, как последняя капелька росы с наступлением утра. Похоже, он увидел то, что хотел, но правильно ли истолковал?
Тон стал отстраненно-деловитым. Дракон вернулся за стол и вновь взялся за перо, но не чтобы писать. Пальцы бесцельно вертели его, мяли кончик, и тот ранил кожу, окропляя бумагу кровавыми чернилами. Дракон ничего не замечал.
— Откуда вы узнали? — прошептала я, продолжая рассматривать подарок.
Казалось, если подниму глаза, тут же разревусь. От облегчения — ведь щипцы, которые я считала навеки утраченными, нашлись, и мы с Озриэлем сможем быть вместе, когда я разберусь с Горшком, — а еще от смутного сожаления, что они нашлись.
Как будто прежде я стояла перед двумя мостиками, сомневаясь, и вот один из них внезапно рассыпался.
— Атрос сказал.
Следующая догадка оглушила.
— Так это вы были тем самым покупателем, который приобрел последний экземпляр?
Увел из-под носа, моего и мадам Лилит.
— Я, — не стал отрицать дракон.
Подняв наконец голову, я обнаружила, что он откинулся на спинку стула и переплел пальцы на груди, пятная красным рубашку.
— Зачем?
— Разве не очевидно? Хотел заручиться козырем, чтобы ты слушалась, принцесса, и выполнила обещание.
И снова просто принцесса…
— Нет. Зачем вы отдаете мне их сейчас?
В глазах мелькнуло замешательство и тут же исчезло.
— Потому что у меня есть кое-что получше. — Он потянулся к жилету и вытащил за цепочку алый рубин, словно вынул из кармашка сердце. — Решил, что, не узнав секрет, ты все равно не уедешь. А щипцы заказал еще до того, как кровеит оказался у меня. Теперь в них отпала нужда, раз есть рубин.
Ложь. Он заказал их позже.
А слова… больно ранят. Как будто и не было последних двух дней, и мы снова откатились к началу знакомства, когда каждый смотрел на другого подозрительно и враждебно, ежесекундно ожидая подвоха.
— Вы правы, — сказала я. — Не уеду. Но не по той причине, которую вы озвучили.
— Нет? — недоверчиво усмехнулся дракон.
— Нет, — твердо ответила я. — Просто до встречи с вами единственное мнение, с которым я считалась, было мое собственное.
Дракон не сразу нашелся, что ответить. Я подхватила коробку и тихонько вышла за дверь.
До самого вечера мы с Хорриблом готовились к приему гостей. Я взялась за дело со всей рьяностью, в которой в общем-то не было нужды: после обеда начали прибывать слуги. Но хлопоты помогали хотя бы на время отвлечься от грустных мыслей.
— Принцесса, вам вовсе необязательно заниматься этим самой. Достаточно позвать любого из наемных работников.
В голосе Хоррибла сквозила небрежность хозяйского баловня, а пальцы мяли расшитый платочек, извлекаемый лишь по особым случаям. Сегодня слуга сменил статус на дворецкого, о чем свидетельствовал костюм с двумя серебряными пуговицами на спине, парадные перчатки из чешуи лакертуса и красный галстук-бабочка.