Гермиона или седьмая Уизли, Герберт и ещё много знакомых мне сверстников смогут без особых проблем противиться воздействию зелья. Тут дело даже не в интеллекте, а именно в воле. Поттер, думаю, тоже справится, но у него может просто не хватить знаний и умений к самоанализу чтобы просто понять сам факт существования воздействия на мозги, ведь Тысяча Грёз названа так неспроста. Как и во сне, любая неправильность кажется тебе правильной и уместной, даже если это самый явный бред.

Например, во сне ты можешь прыгать по огромным цветочкам и собирать на них бананы для бананоядерного реактора своего межпространственного пропеллера на кепке, и это будет для тебя абсолютной нормой — ты будешь думать, что именно так всё и происходит, а крылышки на твоих пятках — такая же норма, как и шестой палец на третьей руке. Так и под эффектом этого зелья логика мира в твоём восприятии приобретает совершенно неуправляемые формы. Хотя, правильнее сказать, что логикой мира и твоего восприятия начинают руководить внешние события.

В том же примере с парнем и девушкой, из-за разговора с гипотетическим пользователем зелья, правильно использовавшим слова, детали и обстоятельства, парень посчитает всё происходящее нормой и отправится дегустировать еду на шведском столе, а девушка — оценивать простыни. Им это покажется нормой. Однако, если события «сна» вступают в резкий конфликт с психикой, есть немалый шанс «проснуться».

Ну и, как всегда, зелье изначально придумывалось вовсе не для манипуляций людьми. Просто средство, чтобы расслабиться в кругу волшебников проверенных, но недостаточно близких, чтобы подсознательно доверять. Совсем немножко, чуть-чуть. И, как всегда, хорошую идею опошлят злодеи. Как ту же Амортенцию и прочие зелья, хоть как-то влияющие на психику. Ни одно из них не создавалось своим автором в эгоистичных целях, но благополучно используется волшебниками именно для них. Одно только противозачаточное где-то двести лет назад вызвало волну Кровной Мести всем подряд во магической Франции, да и в других странах были «жертвы».

Вернувшись из мира мыслей, заметил, что Дафна слегка запуталась, поднявшись на второй этаж. Хотя, не столько запуталась, сколько пыталась угадать, в какую комнату стоит заглядывать, в какую нет, и что она может увидеть, заглянув не туда?

— Левый коридор, — тихо заговорил я, позволяя с помощью магии услышать меня. — Четвёртая дверь справа.

— Спасибо, — так же тихо шепнула Дафна и пошла в указанном мною направлении.

Дойдя до дверей, Дафна достала палочку, провела над ручкой и повернула её.

Внутри оказалась небольшая уютная гостиная в тёмных тонах благодаря отделке под тёмное дерево. Свет шёл лишь от двух светильников у дивана и кресел, стоявших полумесяцем вокруг журнального столика, да от камина с яркими языками пламени от пары поленьев. На диванчике и креслах сидели трое волшебников разного возраста, но не молодые, распивали крепкие напитки, явно обсуждая какие-то дела — по крайней мере на это намекали документы на журнальном столике.

— Дочь? — удивился мистер Гринграсс. — Мне казалось, я просил тебя оставаться в компании сверстников.

— Герр Хафнер, месье Рошон, — уважительно кивнула Дафна двум другим волшебникам. — Отец, я пришла поставить тебя в известность, что этот, с вашего позволения, балаган, в который превратился вечер стараниями некоторых личностей, вызывает у меня только раздражение и отвращение.

Отец Дафны нахмурился.

— Вместе с этим спешу сообщить, что твои намерения окольными путями свести меня с «достойными» волшебниками вопреки сам-знаешь-каких договорённостей обречены на провал.

— Договорённостей? — удивился немолодой блондин арийской наружности, явно герр Хафнер-старший. — А я-то уж понадеялся, что мой оболтус будет пристроен в надёжные руки.

— Дочь, — отец Дафны явно рассердился. — Мы поговорим о твоём поведении. А сейчас — иди вниз и займись общением с другими гостями.

— И самое, на этот вечер, важное — я покидаю этот вечер. Всего наилучшего, герр Хафнер…

Дафна уважительно кивнула немолодому блондину, получив кивок с ухмылкой в ответ, и собиралась кивнуть второму волшебнику, но отец Дафны довольно бодро, хоть и будучи выпившим, вскочил с места и ловко преодолел разделявшие их пару метров.

— Не смей ставить меня в такое положение, дочь, перед уважаемыми волшенбиками, — он был явно зол, но Дафна даже не дрогнула. На всякий случай я, как и всё время до этого, оставался наготове. — Твоё поведение и без того бросает тень на нашу семью! И мне абсолютно всё равно на то, что ты там себе придумала по отношению к этому маггловскому выродку…

— У-у-у, скандал, — ухмыльнулся Хафнер, с ухмылкой протянув руку со стаканом в сторону другого волшебника, и они чокнулись. — Вы не находите забавным, месье Рошон, что похождения сыновей на любовном фронте — повод для гордости, а дочерей — для стыда?

Попытка разрядить обстановку засчитана, господа, вот только для мистера Гринграсса эта тема слишком больная, как мне кажется — попытка провалилась. Отец Дафны не отвлёкся ни на секунду, продолжая сверлить дочь суровым взглядом. А той хоть бы что — похоже, стальные, прошу прощения, яйца, в их семье передаются по женской линии.

— Твои жалкие попытки оскорбить Гектора смешны, отец, — ответила Дафна. — И я уже давно всё решила. Не ты ли учил непреклонно следовать своей цели и принципам?

— И мои принципы, — со злобой говорил мистер Гринграсс, — исключают даже возможность ваших отношений, какие бы ухищрения вы оба не использовали.

— О, похоже, месье Рошон, — опять ухмыльнулся герр Хафнер, — детишки не единожды облапошивали нашего вспыльчивого товарища. За детишек.

— За детишек, — они опять чокнулись, сделав по глотку виски.

— Чую, будет ссора, — я с помощью магии сделал мой голос слышимым лишь Дафне, и она это поняла. — Мне явно придётся действовать.

Цирк какой-то, честное слово. У меня даже было желание как следует приложить себя рукой по лицу, выражая своё отношение к подобному.

— Сейчас с тобой, отец, нет смысла говорить. Как и в любое другое время. А что касается Гектора — я ему доверяю во всём, и всё давно уже решила. Если он вдруг решит уничтожить весь мир, я первая встану с ним плечом к плечу. Я покидаю этот вечер…

— Не смей перечить отцу… — мистер Гринграсс явно замахнулся для пощёчины.

Эх, ну что за бред, а? Ну неужели нельзя без этого всего? Мне только не хватало набить рожу отцу своей девушки. Но если он настаивает. Вон, двое других тоже прочитали ситуацию и явно собирались остановить мистера Гринграсса магией, но руки не поспевали за пьяными мозгами.

Без всякого для себя труда я перехватил руку мистера Гринграсса за миг до удара — Дафна даже глазом не повела на факт подобного намерения, смотря на отца прямо, бескомпромиссно и даже с какой-то жалостью.

Чуть надавить пальцем в одном месте, приложить силушку, и вот в работу вступает банальная механика и болевые ощущения, а мистер Гринграсс, вскрикнув от неожиданности и боли, падает на колени. Выставив невербальное Протего, я остановил