литература, написанная искусственным интеллектом: в ней, идеальной по форме, все было слишком плавным и каким-то неестественно вылизанным. Каждая сюжетная линия, каждый персонаж точнехонько гарантированно поражали мишень — Айко-читателя. Каждую фразу ИИ-писатель стабильно клал в яблочко, в восприятие Айко-редактора — учитывал ее профессиональный вкус и полностью ему соответствовал. Безупречность, как ни странно, делала истории менее захватывающими — она отнимала у читателей необходимость осмысливать проблему и возможность изумляться.

С точки зрения Айко, именно наличие сюрпризов, внезапных открытий и читательских озарений отличало отличную историю от просто хорошей — добротной, но банальной.

После той публичной истерики старый босс и девушка совместно решили, что Айко и этому издательству больше не по пути. Однако возможности найти постоянное место, равнозначное только что потерянному, практически не было — и именно это оказалось проблемой. Рабочих мест, как и собственно работы, на всех профессиональных редакторов просто не хватало.

Тут-то и подоспело таинственное послание от Viberz. Ее выбрали бета-тестировщиком, по сути, подопытным кроликом для нового проекта, где необходим ее фанатский опыт. Обещали нечто «иммерсивное» — с погружением и эффектом присутствия. К этому моменту Айко уже разослала резюме по всем компаниям, о которых только сумела разузнать, но ни одна из них даже не откликнулась.

Предложение Viberz давало на некоторое время хоть какое-то занятие. К тому же оно обещало быть достаточно интересным. И Айко бросила всю скопившуюся за последние недели энергию на разгадку тайны смерти Хироси. Девушка изо всех сил делала вид, что ее ничуть не беспокоит стремительно худеющий без регулярного пополнения электронный кошелек.

Айко решила, что теперь главный подозреваемый — агент Ми-чан. Именно ее негатив по поводу ухода музыканта со сцены и станет зацепкой. По крайней мере, это был самый перспективный вариант из всех имеющихся.

Одним из главных страхов и главной сложностью для Айко всегда было личное общение с незнакомцами. Работа редактором требовала в основном контактов по электронной почте, поэтому девушка как могла старалась избегать неловких и странных социальных сценариев. Но беседа с агентом музыканта явно была задачей не из этого разряда. Айко запланировала видеозвонок, собралась с духом и арендовала на час частный куб.

Небольшие кабинки размером с татами и звукоизоляцией были популярны у служащих из соседних офисов — тут можно было и отдохнуть в тишине во время обеденного перерыва, и помедитировать, и поговорить по телефону или видеосвязи, не опасаясь чужих ушей.

— Большое спасибо, что нашли для меня время, Ми-чан, — почти промямлила Айко, когда агент приняла вызов. Прежде чем дрожащими пальцами набрать номер Ми-чан, она репетировала эту вступительную фразу двадцать шесть раз. С экрана на нее смотрела короткостриженая женщина с ярким макияжем.

— Так это ты — та самая фанатка-детектив? Как, говоришь, тебя зовут? — Ми-чан говорила твердо, уверенно и даже немного устрашающе. — Айко? Ну и дурацкое имечко!

— Да, это я, — душа Айко ушла в пятки еще в момент звонка, а теперь провалилась куда-то дальше. — Пожалуйста, можно я спрошу о Хироси?

— Я рассказала полиции все, что знала. Ладно, раз уж я здесь, спрашивай.

— Спасибо… Мне очень хотелось бы узнать, как вы отнеслись к тому, что Хироси намеревался завершить сценическую карьеру?

— Ну, об этом я могу рассказать, — лицо Ми-чан почему-то смягчилось. — Десять лет все сплетничают обо мне и Хироси, все считают, что я на нем паразитировала. Чушь это! Я могу быть требовательной, но больше всего мне хотелось помочь Хироси. Я бы никогда не сделала того, что причинило бы ему боль.

Айко не знала, что говорить дальше. Ми-чан видела ее насквозь и своим ответом на незаданный вопрос непринужденно и очень элегантно загасила огонь ее подозрений. К тому же агент, похоже, говорила искренне.

Пока Айко лихорадочно соображала, как удержать Ми-чан на связи, та сама прервала подзатянувшуюся паузу.

— Теперь ты ответь на вопрос, — девушка подобралась и сосредоточилась. — Какой ты фанат?

— В смысле? — Вопрос застал Айко врасплох — она ожидала чего угодно, но только не такого поворота.

— Я видела тысячи поклонников. Любовь к айдолам они проявляют по-разному. И с Хироси было так же. Некоторые обожали его относительно спокойно, были готовы поддержать, попроси он о помощи; некоторые тратили последние деньги на его альбомы и мерч. Другие развязывали в сети войну, стоило им заподозрить троллинг или малейшее непочтение к кумиру. Были девочки, которые заблудились в собственных фантазиях, они грезили о романтических отношениях, заполняя пустоту в личной жизни. Несколько фанаток даже попали в тюрьму за домогательства!

Тема, похоже, давно занимала Ми-чан, она говорила и говорила, а Айко внимательно слушала и не перебивала.

По мнению агента, в мире шоу-бизнеса есть всего два типа фанатов: одни относятся к айдолам как к небожителям, полубогам, другие понимают, что их кумиры — живые люди из плоти и крови. Первые воспринимают и принимают только совершенство — если айдол перестает оправдывать ожидания, любовь перерождается в ненависть. Тогда они бросают старого кумира ради нового или идут на крайности.

Вторые считают кумира равным себе — в том смысле, что и на Солнце имеются пятна. Они готовы переживать его взлеты и падения, меняться и расти вместе с ним. Такой фанат может ни разу не пересечься с кумиром лично, но быть прочно с ним связан духовно — звезда становится для фаната едва ли не самым близким другом, хотя и не подозревает о его существовании.

— Духовно?.. — эхом повторила Айко слова Ми-чан.

— Ну так как, Айко-сан, какой ты фанат?

— Не знаю…

— Думаю, если кто-то готов на многое даже после смерти звезды, он больше, чем просто потребитель творчества, — резюмировала Ми-чан с неожиданно теплой улыбкой.

— Может, вы и правы. Но я не уверена, что могу называть Хироси-куна близким другом.

— В дружбе имеет значение только одно — искренность.

— Спасибо на добром слове.

— Может, ты и правда сумеешь докопаться до причины смерти Хироси. Тут все не так просто, как кажется.

«До причины смерти?!»

— Мне больше нечего сказать. Ганбатте, Айко!

И Ми-чан отключилась. Айко отметила про себя, что она точно разговаривала с живым агентом своего айдола — Ми-чан совсем не была похожа на сгенерированный искусственным интеллектом образ. В потухшем экране куба отражалось лицо Айко — она заметила, что хмурит брови. Девушка обдумывала сказанное Ми-чан.

Слова агента развернули мысли Айко в совершенно новом направлении. Она решила пока не опрашивать людей и вернулась к изучению полицейского отчета. Но ей не давал покоя вопрос Ми-чан.

«А правда, какой я фанат? Я потребитель или… друг?»

Усилием воли Айко прогнала навязчивую мысль и сосредоточилась на уликах.

На первый взгляд казалось, что Хироси-кун