— Хочешь, чтобы я все здесь спалила? Пусти, иначе пожалеешь! — я почти рычала и была готова исполнить свою угрозу.

— Угрозы из твоих уст звучат слишком мило… — он ничуть не испугался, и даже улыбнулся уголком губ.

— Пошел ты! — я вырвала руку из захвата и ринулась прочь из зала.

— Останься, прошу! — тихий голос, словно кто-то шепчет на ухо.

Ну вот! Снова он.

Я оглянулась, но Рик стоял неподвижно. Он слишком далеко, чтобы я могла слышать его шепот. Бред какой-то.

Я бежала вниз по скользким ступенькам, мечтая поскорее покинуть это место, забыть всех этих людей, но голос Рика продолжал звучать внутри моей головы. Он снова просил не уходить…

Уже на выходе из отеля я налетела на Ники.

— Ты куда?

— Устала. Домой хочу, — вытирая одинокую слезу пробубнила я.

— Там ливень! Не видно ничего.

И только сейчас я заметила, что его смокинг промок насквозь, а стекающая вода образует лужицу у ног. Откуда взялся этот ливень? Пятнадцать минут назад небо было чистым…

— Неважно, доберусь как-нибудь, — как раз в такую погоду никто не станет шататься по улицам, соответственно, никто не увидит, как я убегу.

— Уже стемнело, и льет как из ведра.

Ники бережно, чтобы не намочить, обнял мои плечи, тем самым давая понять, что никуда не отпустит.

В который раз за вечер мой план сбежать отсюда накрылся? Ну почему мне так не везет?

От собственного бессилия стало так горько и больно, что слезы сами прыснули из глаз.

— Я не могу здесь больше! Понимаешь? — это был крик души, и кажется, он был слишком громким.

Ники обхватил мое горящее лицо своими холодными и мокрыми от дождя ладонями.

— Я понимаю. Рик чувствует то же, что и ты! Но так надо! Надо! Слышишь?

Что? Что может чувствовать Рик? Разве его принудили прийти на мою свадьбу? Разве на его глазах я целовалась с другим? Но… откуда Ники знает, что я переживаю из-за Рика? Неужели не только я делилась с Яниной своими чувствами? Неужели и Ники знает о нас? Знает, и уже второй раз за сегодня просит то поговорить с ним, то принять как должное все, что происходит…

Еще и тетушка эта. Весь вечер она держалась рядом, не стесняясь, показывала свое недовольство новой родственницей, а в конце, сама толкнула меня в объятья своего племянника. Что-то тут не чисто. И странно.

— Рик женился. И теперь просит, чтобы я не уходила с их праздника. Это что, какой-то новый супер-изощренный способ проявления своих чувств? — мой голос дрожал, выдавая предистеричное состояние.

— Ты — настоящий боец! Ты достойно пережила этот день! Но я тебя умоляю, успокойся! Скажи, разве у тебя есть причины не доверять мне?

Я отрицательно покачала головой. Упрекнуть Ники мне действительно было не в чем.

— Вот и прекрасно. Для каждого гостя здесь выделен номер. Ты побудешь там, пока гроза не закончится. А если захочешь, останешься до утра. Сейчас я возьму ключ, и провожу тебя. Ладно?

За окнами действительно было темно, и шум грозы настораживал.

Перед стеклянной дверью входа в отель мелькнула черная тень, и в свете холла появился Макс. Он складывал большой черный зонт, который, судя по виду одежды парня, ничуть не спас его от дождя.

— Лучше не выходить! Армагеддон какой-то… — буркнул он, — пойду поищу сухую одежду.

Да. По такой погоде я и портал вряд ли смогу найти. Придется ждать в номере. А ночью, когда кончится дождь и все лягут спать, я уйду.

Макс убежал, а Ники стоял у стойки администратора, ожидая ключ от моего номера. Ливень рисовал красивые узоры на стеклах, а капли отражали мерцающие желтым светом огни уличных фонарей. Почему-то сегодня в этих узорах я пыталась найти символы свободы. Но ручейки и капли никак не хотели давать надежду. Зато успокаивали ум, и даже вводили в отстраненное состояние.

— Дорогая! Вот ты где! — голос Альберто нарушил спокойствие, которое только-только начало растекаться по телу.

Шаркающая походка, виляющая из стороны в сторону, выдавала его нетрезвое состояние. Глупая улыбка тонких сухих губ только подтвердила мои предположения. Он шел ко мне, постукивая тростью в такт музыке, доносившейся сверху.

— Где мой сын? Не видел его уже несколько часов! Он разве не с тобой был все это время?

Глупейший вопрос, учитывая то, что все это время я была в зале с остальными гостями.

— Он пошел переодеться. Промок, — равнодушно ответила я. Ни к чему теперь изображать вежливость. Пара часов, и я больше не увижу этих хитрых ледяных глаз.

— Хочешь, я провожу тебя? — Ники вручил мне ключи от номера.

— Еще чего! У этой девочки есть кому ее провожать! — возмутился Альберто, тыча тростью в Ники, — где мой чертов сын? — заорал старик так громко и противно, что все находившиеся в холле люди обернулись. — Где опять носит этого вампирского выродка? — буркнул папаша уже себе под нос.

— Я здесь, мой дорогой и любимый папочка! — утрированно радушно распростер свои объятия Макс, выходя из лифта.

Я же отметила, что Макс и Ники странно переглянулись, и даже представить не могла, что бы могла означать эта немая сцена.

— Проводи свою будущую жену в ее номер! — приказал Альберто, а мы с Максом, не сговариваясь, поморщились от его слов.

Но спорить с этим демоном, да еще и пьяным, было бесполезно. Макс подал мне локоть, и мы направились к лифтам.

Постукивание трости о мраморный пол означало, что Альберто увязался за нами. Неужели хочет проверить, исполнит ли сын его приказ?

Втроем мы вошли в лифт, молча доехали на нужный этаж и прошли к моему номеру. Это молчание угнетало, вися словно тяжелый камень над моей макушкой.

— Благодарю за компанию! Отличного вечера! — как можно непринужденнее улыбнулась я, закрывая дверь.

Но Альберто успел просунуть в щель свою белоснежную трость с серебристым наконечником, мешая захлопнуть дверь.

— Мы тоже войдем, — и едкая ухмылка исказила и без того мерзкое лицо.

— Пап, это не уместно, — Макс попытался остановить отца.

— Ничего! Мы почти одна семья, — и пнул ногой дверь, так, что та стукнулась о стену.

Не успей я отскочить, на лбу уже точно красовалась бы лиловая шишка.

Свет в номере зажегся, как только мы переступили порог гостиной. В ее центре стоял роскошный белоснежный диван, а декоративные подушки украшали алые вензеля. Позолоченные ножки кофейного столика отражали свет хрустальных люстр. Распахнутые створки массивных дверей белого цвета открывали вид на спальню. Широкая королевская кровать с резным изголовьем была покрыта алым бархатом. Это не гостиница, это — настоящий музей.