„Зеленая книга“ – Положение – четко определяла варианты разрушения и порчи железнодорожных объектов в зависимости от того, на какой срок желательно вывести их из строя. Все расчеты сил и средств производились для полного и частичного разрушения. Необходимые запасы минно-подрывных средств создавались для полного разрушения дорог в полосе 60–100 километров от границы, и располагались они вблизи охраняемых объектов»[135].

Начиная с 1929 года на территории Белорусского, Украинского, Ленинградского и Московского военных округов работали специальные школы по подготовке партизанских кадров. Отбор в них осуществлялся тщательно: предпочтение отдавалось опытным кадрам либо лицам, имевшим нужную для диверсионной работы специальность. Наряду с базовой военно-политической подготовкой слушатели обретали навыки и по конкретной военной профессии: сапер, разведчик, снайпер, радист.

В приграничных областях параллельно с IV (Разведывательным) Управлением Штаба РККА ОГПУ также создавало свою боевую и агентурную сеть на случай вторжения иностранных войск. Подготовку активистов к переходу на нелегальное положение в случае войны вели и партийные органы. И.Г. Старинов, занимавшийся в 1929 году обучением диверсантов в киевской спецшколе, впоследствии вспоминал об этом периоде и о людях, с которыми работал:

«Якир[136] сказал… что минно-взрывные заграждения не могут на длительный срок вывести дороги из строя. Противник, обладая хорошей техникой, в состоянии восстановить их быстро. Поэтому будем готовить партизан для минирования восстанавливаемых противником дорог и других коммуникаций. Наша задача состоит в том, чтобы подготовить диверсантов, незаметных для противника, глубоко законспирированных. Когда противник окажется на нашей территории, партизаны должны превратить восстанавливаемые участки в ловушки.

…Предстоит обучать людей опытных и заслуженных. Очень опытных! Стало быть, нужно преподавать им так, чтобы они не разочаровались. Азы им твердить не надо. Давайте побольше нового. Как можно больше нового! И учтите – в тактике самой партизанской борьбы они пока разбираются лучше вас.

В партизанские отряды подбирались… различные специалисты. Помимо совершенствования в основной специальности они глубоко изучали и смежные военные профессии. Каждый минер был и мастером маскировки.

Должен заметить, что изучению оружия иностранных образцов наше командование уделяло самое серьезное внимание: ведь будущим партизанам обязательно пришлось бы пользоваться трофейным оружием.

Я включился в подготовку партизанских кадров в 1929-м, но в 1932-м только понял, что подготовка к партизанской войне началась не в 1929-м. На самом деле она не прекращалась с Гражданской войны. При этом подготовка велась как по линии ОГПУ, так и по линии ГРУ.

ОГПУ готовило в основном диверсантов-подпольщиков, сильно законспирированных. По линии Народного комиссариата обороны готовили командиров, которые, попав с подразделением в тыл противника, могли перейти к сопротивлению. С этой целью в Западной Украине и Молдавии создавались скрытые партизанские базы с большими запасами минно-подрывных средств. Склады на побережье Дуная создавались даже в подводных резервуарах в непортящейся упаковке»[137].

Во второй половине 1929 года одной из главных задач Особой группы Я.И. Серебрянского стала организация специальных операций за рубежом, направленных против наиболее злостных врагов СССР, а также изменников Родины. В первую очередь это касалось Русского общевоинского союза, члены которого не прекращали террористической деятельности. Кутепов по-прежнему предпринимал активные усилия по заброске в СССР боевиков для убийства Сталина, Бухарина, Крыленко, Менжинского и других руководящих работников ВКП(б) и ОГПУ. В октябре 1929 года в СССР проникла боевая группа А.А. Анисимова, который при попытке ареста 10 октября застрелился. В ноябре в результате перестрелки были убиты боевики РОВС В.И. Волков и С.С. Воинов.

В этих условиях Сталин, потерявший терпение, приказал действовать против РОВС на опережение, «взять врага на замахе».

Чтобы предать Кутепова показательному судебному процессу, планировалось два варианта действий: 1) выманить его на территорию СССР, 2) похитить во Франции и доставить в Советский Союз. Операцию предполагалось провести силами ОГПУ.

Первоначально в игру вступила несуществующая (легендированная ОГПУ) Внутренняя русская национальная организация (ВРНО) под руководством А.Х. Артузова[138]. Поскольку прямого выхода на генерала Кутепова в ОГПУ не имелось, было решено направить на ВРНО внимание редактора журнала «Борьба за Россию» С.П. Мельгунова, поддерживавшего тесные связи с начальником канцелярии Кутепова князем С.Е. Трубецким.

Это сработало. В октябре 1929 г. в Москву для переговоров с руководством ВРНО прибыл представитель РОВС генерал Б.А. Штейфон. После возвращения в Париж он получил благодарность от Кутепова.

Но далее карты смешались. 27 октября 1929 года М. Трилиссера, обвинившего назначенного в тот же день первым заместителем председателя ОГПУ Генриха Ягоду[139] в сочувствии «правому уклону» в ВКП(б), сняли с поста начальника ИНО. Новым начальником политической разведки был назначен С.А. Мессинг[140]. (По подполью в Варшаве Мессинг был близко знаком с Дзержинским и Уншлихтом и имел большой опыт работы в ВЧК–ОГПУ.)