– Я вот догадался чехол прихватить! – с гордостью парировал Гастон, подтянув ремень на плече, к которому крепился чехол с автоматом.

– Знаешь, Штырь, – усмехнулся Рауль, у которого чехла не было, – даже ребенок подумает, что у тебя там явно не теннисная ракетка.

– А вдруг у меня там саксофон, Покер? – выпучил глаза Гас.

– Если только тенор, – вставил я.

– А когда за нами дирижабль мусорской прилетит, это нас не демаскирует, случайно? – прищурился Гастон.

– «Крыло три», «Крыло три», вызывает «Крыло один», прием, – сказал Сантана в портативную полицейскую рацию.

– «Крил-ло три-и-и» на связ-зе, – ответил искаженный помехами голос Ганса, – доложит-те абстонофку. Прием…

– Все тихо, мы на позиции, ждем пташку, прием, – ответил Диего с очень серьезным лицом.

– Фас-с понял… На сфязи…

– Долго нам еще? – ворчливо поинтересовался Штырь. – А то без движения как-то прохладно становится. Да и не люблю я ждать долго.

– На, хлебни, – протянул я ему свою флягу с виски.

– О! Спасибо, братан. – Гас с благодарностью принял угощение и, отвинтив пробку, сделал пару крупных глотков.

– Ну, давайте еще надеремся перед серьезным делом. – Сантана явно встал сегодня не с той ноги, куда девалась его обычная ехидная веселость?

– Да не нервничай ты, Диего, амиго, – попытался успокоить его я, – я же знаю, что в кармане брюк у тебя точно такая же фляга лежит. И вообще – не нагнетай, ты какой-то взвинченный сегодня. С Кончитой, что ли, поругался?

Удивительно, но Диего промолчал, кинув в меня мрачный взгляд.

Собственно, все мы четверо и были группой «Крыло-1». На дирижабле к нам должен был присоединиться Ганс. Несмотря на горячие протесты, мы определили его в арьергард. И дело было вовсе не в недоверии к его боевым навыкам. Мы разбились по жандармским правилам на две «двойки»: я с Раулем, Диего с Гастоном. Автоматчики ведут заградительный огонь, а мы уничтожаем цели точечно. Задача Хофера не менее важна: он прикрывает обе «двойки» и ведет стрельбу по флангам. Отсутствие фланговой обороны может стоить жизни любому из нас. Согласно плану этажа, вокруг студии идет коридор по периметру, по одной стороне которого либо окна, либо туалеты, либо технические помещения, включавшие и трансформаторные шкафы.

В итоге длительных споров мы все же отказались от тактики «клещи» (разделиться на две отдельные самостоятельные группы), так как фиксированных постов охраны там нет, и секьюрити просто гуляют по коридору. Этаж в верхней части башни вообще небольшой. Потому обе наши «двойки» шли вместе, регулярно меняясь с авангарда на арьергард, а Ганс страховал всех по центру. В узких коридорах «кулак» мощнее «клещей». Не было у нас, понятно, боевого слаживания, но народ подобрался опытный, и каждый свою роль представлял хорошо.

– На связи группа «Яма один», – донеслось из динамика, – отработали нормально, отходим. Охрана в режиме патруля, прием.

– На связи «Крыло один», принято, «Яма один», – ответил Диего, – ничего подозрительного не заметили? Прием.

– Документы проверили, работать не мешали, обстановка спокойная, «Крыло один», прием, – ответил техник.

– Молодцы, «Яма один», уходите с объекта, конец связи.

Я каждые пять минут смотрел на свой хронометр: время тянулось медленно, словно гири ходиков у старушки Эгельберд. Не то чтоб я нервничал – просто бурлил некий охотничий азарт, а выхода ему не было. От этого возникал некий эффект замедления времени. Да и чувства были обострены до предела – даже когда я зажмуривал глаза, бледными разноцветными пятнами я видел ближайшие пучки энергии различных активных артефактов.

Гастон травил бородатые анекдоты, а Рауль над ними глумился: воздух был слегка наэлектризован – у всех нас было схожее состояние.

Снова ожила рация, и мы почти синхронно вздрогнули.

– На связи «Яма два», прием!

– «Крыло один» слушает, прием…

– Рога поставили, все чисто, прием…

– Отлично, «Яма два», отходите на исходную, конец связи.

Я не выдержал и отхлебнул из своей фляги под укоризненным взглядом Диего. Прошло еще пять минут, и уже сам Сантана, помянув нечистый Хиус, вынул свою флягу и тоже хлебнул немного. Самое интересное, что его даже никто не подколол.

– Говорит «Крыло два»… прием…

Шорох помех был заметно сильнее. На сей раз мы уже не вздрагивали.

– На связи «Крыло один». Прием…

– Мы на позиции, ожидаем… прием….

Связь шла из подземного гаража, и хоть качество было похуже, но я лишний раз порадовался мощи «Октопуса» в связке с «рогом».

– Принято, «Крыло два», ждем сигнала, на связи…

Наконец я впал в некое медитативное состояние, напоминающее дремоту наяву. Я сосредоточился на дыхании, выравнивая и замедляя его, ощущая, как внутрь моего тела поступает теплая энергия, и как мои мышцы наливаются силой. Вдыхал я воздух сверху, представляя, что он синего цвета, выдыхал же я уже воздух красного цвета, и вниз. Я словно бы забирал высокие частоты энергии. Эти практики, почерпнутые мною в жандармерии, всегда мне помогали.

– Говорит «Крыло два»… всем в гнездо… тьфу, орех, пустой орех, пустой орех, прием…

– «Крыло два», подтвердите «пустой орех»! Прием. – Диего говорил звенящим от напряжения голосом.

– «Крыло два» подтверждает – «пустой орех»… прием…

– Принято «пустой орех», страхуйте снизу. Конец связи!

Все словно проснулись. Засверкали глаза, лица сосредоточились.

– Гоф-форит «Крил-ло три-и-и», каманду прин-нял-л! – раздался голос Ганса в динамике. – «Кри-лло оти-и-ин, ожида-а-айте пташ-шку… при-йо-ом…

Где-то далеко над площадью тихий гул дирижабля поднялся на пару нот вверх, и массивная его туша стала плавно разворачиваться над мостом Согласия.

– «Крыло один» готово, конец связи!

– Вот, – удовлетворенно выдохнул Гастон, – хватит сиськи мять: от этого же дети не родятся!

– Ну, – вздохнул Сантана, осеняя себя круговым знамением, – Змей с нами, а Хиус с ними!

Все мы были одеты в короткие кожаные куртки, спортивные брюки, а на головы натянули черные шерстяные шапки с прорезями для глаз. Штырь расчехлил свой «томми», мы все проверили оружие и подошли к краю крыши. Полицейский дирижабль, дабы не привлекать внимания, подлетев к «Поларису», не остановился, а лишь немного сбросил скорость и снизился метров на десять, продолжая движение.

Огромный обшарпанный баллон с потертыми эмблемами полицейского управления, сверкая заплатками, накрывал небо над нами.

В нижней части двухъярусной гондолы распахнулся люк, и оттуда выпала веревочная лестница, разворачивающаяся в полете. Своими грузилами она едва не попала по голове Раулю, но тот успел вовремя отскочить. Лестницу поволокло по крыше, а мы, быстро выстроившись в очередь, стали хвататься за канаты и карабкаться вверх, к кабине.

Я старался не смотреть вниз. Высоты я вроде не боюсь, но болтанка в воздухе немного нервировала. В какой-то момент канаты неслабо качнуло, панорама города поплыла вверх, и я до посинения вцепился руками в перекладину, растопырив ноги: это грузила перевалились через бортик края крыши. Но довольно быстро под весом четырех здоровых мужчин качка утихла, и мы продолжили свое восхождение.

Сверху надо мной виднелись подошвы Хуареса.

Наконец капитан включил лебедку, и гондола стала приближаться