Во время поездки на автобусе в столицу девчонки болтали друг с другом, пели и хлопали в ладоши. У всех было бодрое настроение. Многие из бывших камалари еще никогда не выезжали за пределы своей деревни, из долины или из провинции Данг. Очень мало кто из них побывал в Катманду. И чем ближе мы подъезжали к городу, тем больше возрастала нервозность.

— О, ты только посмотри, как здесь много машин и мопедов! А высотные дома! Как много здесь телевизионных антенн! Ты видела женщину, вон ту, на высоких каблуках и в облегающих джинсах? Как она одета! Вообще, в чем здесь ходят люди? Зачем они все носят маски на лицах? Как им удается не заблудиться здесь, в этом смешении автобусов и дорог? Я бы вообще не знала, в какой автобус садиться…

Я только улыбалась при виде их волнения. Уже во второй раз после моего освобождения я приехала в Катманду. Я всегда испытывала какое-то странное чувство, когда попадала в этот город, где провела столько времени словно в тюрьме. Но меня уже ничто не пугало — ни транспорт, ни большое количество людей.

Автобус отвез нас к трем гостиницам в Сундхаре, где мы должны были остановиться на две ночи в Катманду.

Все устали от поездки, потому что много спать нам не пришлось. Но о том, чтобы отдохнуть, нечего было и думать, потому что мероприятие продолжалось. Вскоре после прибытия мы все собрались во дворе и обсудили программу на следующие два дня.

Мы разделились на группы, каждая из которых получила свою задачу. Карму, пара других девочек и я должны были встретиться после обеда с премьер-министром Прачандой и президентом страны доктором Рамом Бараном Ядавом.

За несколько минут до половины третьего 8 января 2009 года мы в праздничном убранстве тхару стояли перед большими воротами «Шитал Нивас» — резиденции президента. Несколько корреспондентов самых крупных газет страны — «Катманду Пост», «Гималаян Тайме», «Кантипур» и «Райзинг Непал» — сопровождали нас. Кроме того, здесь же была съемочная группа «Кантипур-ТВ». Охраннику у ворот такая толпа не понравилась. Он строго спросил, чего мы хотим.

— Мы хотим к господину президенту Ядаву, у нас с ним назначена встреча, — сказали мы.

— Ну хорошо, я передам ему, — недовольно сказал охранник.

Прошло некоторое время, пока он вернулся. Мы переминались с ноги на ногу, стараясь справиться с возрастающей нервозностью. Затем ворота открылись, и мужчина в темном костюме поздоровался с нами.

— Следуйте за мной, я проведу вас в сад, — сказал он.

Газон был еще гуще, чем у Жестокой Мадам. На ощупь он был как ковер и пружинил при каждом шаге.

— Трава здесь мягче, чем постель многих камалари, — шепотом сказала я одной из девочек. Хотя я говорила тихо, меня услышал один из журналистов. На следующий день на первой странице газеты «Кантипур Нейшинал Дейли» красовался огромный заголовок: «Лужайка президента мягче, чем постель камалари». Странное это было чувство — читать на первой странице газеты то, что я сказала.

Доктор Рам Баран Ядав принял нас в саду перед белой президентской виллой. На лужайке полукругом были поставлены несколько стульев. К счастью, нам не пришлось ждать долго, ведь мы и без того были достаточно взволнованы.

Он появился в двери и вышел в сад. На плечах у него был теплый белый шарф из овечьей шерсти, а на голове — дхакатопи, типичный головной убор мужчин в Непале.

Мы вручили ему корзину с фруктами и цветами и зачитали обращение, которое потом также официально передали ему. В письме была сформулирована настоятельная просьба раз и навсегда положить конец системе камалари и дать возможность бывшим камалари получить школьное или профессиональное образование.

— В какой класс ты ходишь? — спросил меня президент.

— В седьмой, сэр, — ответила я.

— Что? Только в седьмой? Однако ты говоришь очень хорошо и выступаешь очень уверенно.

Он был заметно удивлен. Он терпеливо выслушал то, что мы еще хотели сказать ему, и пообещал нам двенадцать миллионов рупий[32]финансовой помощи на школьное образование камалари.

В конце он подошел ко мне.

— Good girl[33], — сказал он и положил свою руку мне на голову.

— Нет, сэр, извините меня, — ответила я. — Я не хорошая девочка. Я сердитая девочка и буду сердитой до тех пор, пока не закончится эксплуатация камалари.

— Хорошо, я обещаю тебе, что сделаю все для этого, — ответил он, перед тем как снова исчезнуть в своей белой вилле.

В общей сложности визит к президенту закончился полным успехом и настроил меня обнадеживающе. Когда мы после этого еще встретились с вождем маоистов по имени Пуша Камаль Яда и по прозвищу Прачанда, то есть «злой», моя нервозность была уже далеко не такой большой, как при первой официальной встрече в этот день. Прачанда, бывший вождь повстанцев и командир маоистов, в августе 2008 года был назначен первым премьер- министром Непала, после того как маоисты с огромным перевесом выиграли первые выборы в Непале.

В этот раз мы поспешно шагали по длинным коридорам, и наши шаги отдавались гулким эхом в пустом помещении. Мы прошли через множество дверей, пока добрались до приемной перед кабинетом Прачанды. Там мы заняли места на диванах и стали ожидать. Прошло минут десять, пока появился Прачанда. У него был далеко не такой злобный вид, как можно было ожидать, судя по его прозвищу военного времени.

Ему мы тоже передали корзину с подарками и нашу петицию. В этот раз речь далась мне намного легче. Я представилась ему и сказала, что являюсь президентом «Форума камалари» и прибыла сюда, в Катманду, от имени более двух тысяч камалари из округа Данг.

— Я одиннадцать лет ждала возможности ходить в школу. Сейчас наконец я имею право учиться. Я ничего больше не хочу так, как того, чтобы все камалари получили такой же шанс. Мы очень гордимся тем, что скоро объявим Данг округом, где нет камалари, однако что будет в других округах? Вы же, сэр, человек из народа, и вы должны помочь нам: через неделю в Тераи снова будет праздник Магхи, праздник народности тхару, и снова туда приедут торговцы и будут обещать девочкам и их семьям все, что только возможно, лишь бы уговорить их, а потом продать в качестве детей-рабов. Вы должны выполнить свою работу, а я выполню свою! — вырвалось у меня.

Я испуганно посмотрела на него, потому что высказала все без обиняков. Может быть, высказалась слишком самонадеянно?

Однако Прачанда засмеялся, а затем его лицо приобрело прежнее строгое выражение.

— Система камалари является плохой. Я буду делать все, что в моей власти, чтобы искоренить ее.

С этими обещанием он распрощался с нами.

Завершением поездки и одновременно ее кульминацией была демонстрация в столице: все 600 камалари собрались на площади вблизи здания правительства для марша по центральной части города и заключительного митинга. Когда мы стояли там и скандировали наш лозунг «Девочкам нужно образование, а не рабство! Долой систему камалари!», белый джип «Паджеро» с затемненными стеклами вдруг отъехал от здания парламента и свернул за угол.