Что качается Липтона, то Филби призвал оппонента повторить свои обвинения вне стен Палаты представителей либо передать информацию, которой он располагает, в соответствующие инстанции.

Пресс-конференция закончилась. В гостиной матери Филби как гостеприимный хозяин угощал журналистов пивом и шерри.

— Я вижу, предпочтения прессы вам хорошо знакомы, — пошутил американский репортер.

В публикациях о пресс-конференции Филби выглядел не иначе как честный, добросовестный правительственный чиновник, который пострадал из-за дружбы с тайным коммунистом, но сегодня к нему больше нет претензий. Советский разведчик Юрий Модин, посмотревший репортаж с пресс-конференции в вечерних новостях, пришел в восторг от «бесподобного» выступления Филби: «Ким разыграл эту партию с неподражаемой ловкостью. Мы, как и он, пришли к выводу, что у британского правительства нет против него серьезных улик». А зачем еще кавычки? Или убирать прямую речь.

Маркусу Липтону ничего не оставалось, кроме как с позором пойти на попятный, официально, «с глубоким сожалением» сняв свои обвинения. «Я не располагал доказательствами, — признал он. — И когда пришло время раскрыть карты, мои юристы посоветовали мне взять назад свои слова». Филби дал короткий и великодушный комментарий: «Полковник Липтон поступил правильно. Я считаю инцидент исчерпанным».

Для Филби это был полный триумф. Эллиотт «ликовал» по поводу его победы и вероятного возвращения в контору. Есть традиция выделять это словечко как такое специфическое название, но я не настаиваю. Теперь «бароны-разбойники» будут активно «добиваться его восстановления на прежней службе», что, в свою очередь, открывало перед Филби перспективу «послужить еще стране Советов».

Эллиотт реабилитировал своего старого друга, в то время как его собственную карьеру ждало крутое пике.

На рассвете девятнадцатого апреля 1956 года необычный персонаж в резиновом костюме аквалангиста и ластах спустился бочком по Королевской лестнице в портсмутской гавани и забрался в поджидавшую его шлюпку. Ростом мужчина был не больше пяти футов и пяти дюймов. На голове резиновая шапочка поверх шерстяной балаклавы, за плечами кислородный баллон, рассчитанный на полтора часа под водой. Героя войны, награжденного знаками отличия, самого известного британского водолаза, звали коммандер Лайонел «Бастер» Крэбб.

В отдалении сквозь подвижную завесу тумана просматривались очертания трех советских боевых кораблей, недавно прибывших в Великобританию с миссией доброй воли и бросивших якоря напротив мола, где заканчивалась южная железнодорожная ветка. Человек на веслах отгреб ярдов на восемьдесят от берега. Крэбб поправил кислородный баллон, взял в руки новую экспериментальную камеру, выпущенную исследовательским отделом Адмиралтейства, и затушил последнюю из сигарет, которые в то утро, с момента подъема, он курил одну за другой. Ему было дано задание проплыть под крейсером «Орджоникидзе», обследовать и сфотографировать киль, гребные винты и руль, после чего вернуться назад. Ему предстоял долгий заплыв в одиночку, в очень холодной и грязной воде, почти с нулевой видимостью, на десятиметровой глубине. Что было бы вызовом и для молодого здорового аквалангиста. А для сорокасемилетнего растренированного заядлого курильщика, в доску пьяного всего несколько часов назад, это было почти равносильно самоубийству.

Эта операция под кодовым названием «Кларет» имела все признаки эскапады в духе Николаса Эллиотта: дерзкая, изобретательная, нешаблонная и абсолютно самодеятельная.

Семью месяцами ранее Никита Хрущев объявил, что он совершит первый официальный визит в Великобританию вместе с премьером Николаем Булганиным. Доставит первого секретаря коммунистической партии недавно спущенный на воду крейсер «Орджоникидзе» в сопровождении двух миноносцев. Затем специальный поезд перевезет советского лидера в Лондон, где он отобедает на Даунинг-стрит, 10 вместе с британским премьер-министром Энтони Иденом. Этот визит приветствовался всеми дипломатами как важная оттепель в «холодной войне». А для шпионов открывались совсем другие возможности.

Ходили слухи, что Советы изобрели новый тип гребного винта, а также усовершенствованный гидролокатор для защиты от подлодок. Гонка вооружений была в самом разгаре, и МИ-6 вместе с морской разведкой жаждали подробностей. Не обошлось и без мотива «зуб за зуб». Не так давно британские военные корабли стояли в ленинградском доке, и, по словам Эллиотта, «море вокруг кишело водолазами». То, что сделали Советы, МИ-6 могла сделать лучше и незаметнее.

Разведслужбы засучили рукава. МИ-5 нашпиговала «жучками» апартаменты советского лидера в отеле «Кларидж» и вставила в телефон подслушивающее устройство. Департамент морской разведки объявил подводное обследование корпусов советских кораблей «вопросом первостепенной разведывательной важности». Эллиотту, главе лондонской штаб-квартиры МИ-6, было поручено воспользоваться шансом, который сам приплыл в руки. Последний выразился с характерной для него вульгарностью: «Мы хотели разглядеть поближе задницы этих русских баб». Для этой цели у него нашелся подходящий кандидат.

Лайонел Крэбб получил свое прозвище от американского актера, спортсмена и красавчика Бастера Крэбба, сыгравшего Флэша Гордона в сериале и выигравшего золотую медаль по плаванию на Олимпиаде 1932 года. Практически во всех отношениях английский Бастер Крэбб был не похож на американского: маленького роста и неважный пловец (без ласт он не мог преодолеть пятидесятиметровый бассейн). Такой носатый, ясноглазый, щуплый водяной гном. Но при этом отчаянно смелый живчик. Родившийся в Лондоне, в бедной семье, он послужил в торговом флоте, а когда началась война, поступил в Королевский флот, где прошел подготовку в качестве подводника. В сорок втором его отправили в Гибралтар для участия в набиравшей обороты подводной битве за Скалу[15], в которой итальянские аквалангисты, используя управляемые торпеды и магнитные мины, пускали на дно тысячи тонн морских грузов союзников. Крэбб со товарищи решили положить этому конец и в том весьма преуспели: они подрывали вражеских аквалангистов с помощью глубинных бомб, перехватывали торпеды и обезвреживали мины на корпусах английских кораблей. После войны Крэбб разминировал порты Венеции и Ливорно, а когда боевые сионистские группы «Иргуна» начали подводные атаки на британские корабли, его призвали снимать взрыватели. Риски были огромные, но Крэбб выжил и был по заслугам награжден медалью короля Георга «за бесстрашную преданность долгу». Он сделался знаменитостью, пусть и ненадолго. Мальчишки ходили за ним табуном, о нем часто писали газеты. И после демобилизации Крэбб еще долго продолжал выполнять необычные, секретные или особо опасные погружения по заданию морфлота.

Эллиотт, познакомившийся с Крэббом во время войны, считал его «обаятельнейшим и честнейшим человеком… а также лучшим в стране, если не в мире, подводником». В гражданской жизни он выглядел экзотически: бежевые твидовые брюки, в глазу монокль, на голове шляпа с круглой плоской тульей и загнутыми кверху полями, а в руке трость с вкладной шпагой и серебряным набалдашником в виде краба. Но этот «бантамский петух» имел еще и темную сторону. Крэбб страдал от тяжелых депрессий и питал слабость к картам, алкоголю и барменшам. Приглашая женщину в ресторан, он любил надевать водолазный костюм; неудивительно, что это редко приводило к желаемому результату, и он пребывал в эмоциональном раздрызге. В пятьдесят шестом году он находился в бракоразводном процессе после брака, продлившегося всего несколько месяцев. Он перепробовал разные профессии — модели, гробовщика, торговца произведениями искусства, — но, как многие мужчины, пережившие яркие эпизоды военных действий, находил мирную жизнь бледным слепком. А еще на него давил возраст. Когда Эллиотт с ним связался, Бастер Крэбб работал в «Эспрессо Фёнишингз» на Симор-плейс, где продавал столики для кафе. Крэбб без колебаний согласился выполнить задание. Пора, как он выразился, «снова намочить ноги и вспомнить про мои жабры». Денежное вознаграждение не обсуждалось. Зато Эллиотт пошутил, что, если обследование «Орджоникидзе» пройдет успешно, он может рассчитывать на «многолетний запас виски». Не все считали, что Крэббу это задание по силам. Джон Генри, технический сотрудник МИ-6, полагал, что у того «может случиться инфаркт». Но Эллиотт настаивал: «Крэбб — самый опытный аквалангист во всей Англии, и ему можно полностью доверять… Он рвется в бой из патриотических и личных побуждений». Тэд Дэвис, бывший моряк, начальник подразделения МИ-6 по связям с морскими службами, был откомандирован для проведения операции.