Она качнула головой.

— Не надо.

— Что?

— Не говори о «потом».

— Я просто имел в виду… Я хотел бы быть и последним человеком, который тебя целовал… Хм-м, прозвучало как-то не очень. Будто я о смерти или о чем-то таком. На самом деле я хотел сказать: ты — именно то, что нужно. Нужно мне.

— Не надо. — Ей не нравилось то, что он говорил. Ей хотелось, чтобы он отодвинулся. Но не слишком далеко.

— Элеанора…

— Не хочу думать о «потом».

— Я о том и говорю. Может, и не будет никакого «потом».

— Разумеется, будет. — Она уперлась руками ему в грудь — так, чтобы при желании его можно было отодвинуть. — То есть… Боже. Разумеется, будет. Не похоже, чтобы мы собирались пожениться, Парк.

— Не прямо сейчас.

— Стоп.

— Да я ничего пока не предлагаю, — сказал он. — Я просто хочу сказать… Я люблю тебя. И не могу представить, что это прекратится.

Она покачала головой.

— Но тебе двенадцать.

— Мне шестнадцать, — сказал он. — Боно было пятнадцать, когда он встретил свою жену, а Роберту Смиту — четырнадцать.

— Ромео, милый мой Ромео…

— Это не то, Элеанора, и не прикидывайся, будто не понимаешь. — Руки Парка крепко сжимали ее. Шутливые нотки исчезли. — Нет причин думать, что мы разлюбим друг друга. И есть масса причин верить, что не разлюбим.

Я никогда не говорила, что люблю тебя, подумала Элеанора.

И даже после того, как Парк поцеловал ее, она не убрала своих рук от его груди.

Итак. В любом случае Парк хотел, чтобы она проверяла обложки учебников. Особенно после уроков физкультуры. И теперь Элеанора ждала, пока все переоденутся и уйдут из раздевалки, а потом тщательно осматривала учебники на предмет чего-нибудь подозрительного.

Все это попахивало паранойей.

Дениз и Биби обычно ждали ее. Из-за этого они порой опаздывали на обед. Но с другой стороны, так они могли переодеться без посторонних глаз — о чем мечтали уже несколько месяцев.

Сегодня вроде бы новых гадостей не появилось. На самом деле Тина игнорировала Элеанору весь урок. Даже Тининым подружкам (в том числе и маньячке Аннетте), казалось, наскучило дразнить Элеанору.

— Похоже, они исчерпали себя, — сказала Элеанора, рассматривая учебник по алгебре.

— Они могли бы называть тебя Рональд Макдональд, — отозвалась Дениз. — Это было?

— Или Венди, — предложила Биби, понижая голос и жуя. — Где говядина?[112]

— Заткнитесь. — Элеанора оглядела раздевалку. — Маленькие задницы.

— Они все ушли, — сказала Дениз. — Все ушли. Они все в кафетерии, жрут мои Мачо Начос. Давай быстрее уже.

— Идите вперед, — сказала Элеанора. — Займите очередь. Мне надо еще переодеться.

— Ладно, — откликнулась Дениз, — но перестань ты уже просматривать все эти книжки. Сама же сказала: там ничего нет. Пошли, Биби.

Элеанора начала убирать книги в сумку. От двери послышался крик Биби:

— Где моя говядина?!

Дурында. Элеанора открыла свой шкафчик.

Он был пуст.

Ого.

Она попробовала тот, что над ним. Ничего. И внизу ничего. Нет, только не это!..

Элеанора начала с начала, открывая все шкафчики подряд. Потом перешла к другой стене и повторила процедуру, стараясь не впадать в панику. Может, они просто переложили ее одежду? Ха! Смешно. Отличная шутка, Тина.

— Что ты делаешь? — спросила миссис Бёрт.

— Ищу свою одежду.

— Нужно всегда пользоваться одним и тем же шкафчиком.

— Да нет, просто кто-то… То есть похоже, кто-то забрал ее.

— Вот мелкие дряни… — Миссис Бёрт вздохнула и принялась открывать шкафчики, начиная с другого конца раздевалки. Элеанора проверила мусорные ящики и душевые. Потом миссис Бёрт окликнула ее из уборной:

— Нашла!

Элеанора вошла в туалет. Пол был мокрым. Миссис Бёрт стояла в одной из кабинок.

— Я принесу сумку, — сказала она, проталкиваясь мимо Элеаноры.

Элеанора заглянула в кабинку. Она уже знала, что там увидит — и все же отшатнулась, как от пощечины. Ее новые джинсы и ковбойка темной кучей лежали в унитазе, а кеды торчали из-за трубы. Кто-то затопил канализацию, и вода лилась через край. Элеанора молча созерцала водяной поток.

— Вот, — сказала миссис Бёрт, протягивая Элеаноре желтую сумку из «Food 4 Less», — достань их оттуда.

— Они мне не нужны, — сказала Элеанора, отступая назад. В любом случае она больше не сможет это носить. Все ведь будут знать, что джинсы и ковбойка искупались в сортире.

— Послушай, нельзя же оставлять их там, — сказала миссис Бёрт. — Вытащи. — Элеанора смотрела на свою одежду. — Ну давай же.

Элеанора сунула руку в унитаз и почувствовала слезы на щеках. Миссис Бёрт держала наготове открытую сумку.

— Ты не должна поддаваться, — сказала она. — Ты же только поощряешь их.

«Да, спасибо», — подумала Элеанора, выкручивая джинсы над унитазом. Она хотела вытереть глаза, но руки тоже были мокрыми.

Миссис Бёрт передала ей сумку.

— Пойдем. Я выпишу тебе пропуск.

— Куда?

— К твоему куратору.

Элеанора глубоко вздохнула.

— Я не могу идти в этом.

— Ну, а я-то тебе чем тут помогу?

Очевидно, это был риторический вопрос: миссис Бёрт даже не смотрела на нее. Элеанора пошла следом за ней в кабинет и получила пропуск.

Стоило ей выйти в коридор, как слезы хлынули безудержным потоком. Она не могла идти по школе вот так — в спортивном костюме. На глазах у парней… И у всех. У Тины. Боже, Тина, должно быть, уже продавала у кафетерия билеты на шоу. Нет, идти Элеанора не могла.

Не сказать, чтобы костюм был уродливым. Полиэстер. Перемежающиеся красные и белые полоски. Очень длинная белая молния.

А еще костюм был очень облегающим.

Шорты лишь слегка длиннее трусов, а на груди ткань натянута так, что швы под мышками едва не трещали.

Она была катастрофой в этом костюме.

Люди уже собирались на следующий урок физкультуры. Несколько девчонок уставились на Элеанору, потом зашептались. Из ее сумки капало.

Не успев толком подумать, что она делает, Элеанора свернула в другой коридор и направилась к двери, выводящей на футбольное поле. Она вела себя так, словно собиралась уйти из школы средь бела дня. Словно у нее была какая-то суперважная миссия, связанная с капающей сумкой.