Люси в дом, виконт вновь надел на нее сорочку и платье, не став полностью их застегивать, только накинул сверху плащ. В экипаже Люси убедила его, что врач ей действительно без надобности. За исключением пореза над ребрами и синяков Саймон не нашел больше никаких повреждений. Но все равно, кто-то пытался ее убить. Она потрясена и ранена. Только негодяй мог бы сейчас потребовать от нее исполнения супружеского долга.

Значит, он и есть негодяй.

Саймон распахнул ногой дверь спальни, пронес Люси над серебристо-черным ковром и уложил на кровать. Она лежала на ярко-синем покрывале словно готовая к закланию жертва. Прическа распалась, и волосы рассыпались по шелку.

— Саймон…

— Тихо.

Спокойными глазами цвета топаза она смотрела, как он сбрасывает пальто.

— Нам стоит обсудить произошедшее.

Саймон скинул туфли и едва не вырвал с мясом пуговицы жилета.

— Не могу. Прости. Ты мне очень нужна.

— Неужели мои чувства ничего не значат?

— Прямо сейчас? — Виконт сорвал с себя рубашку. — Если честно, нет.

Боже, неужели он не мог промолчать? Похоже, Саймон окончательно разучился искусству уклончивых ответов. Вся его хитрость и красноречие куда-то подевались, оставив лишь первобытные чувства.

Саймон бросился на кровать, но сделал над собой огромное усилие, чтобы не коснуться жены.

— Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду.

Люси смотрела ему в глаза долгую минуту, в течение которой он несколько раз чуть не умер, а член его распух до чудовищных размеров. Затем, не говоря ни слова, Люси развязала ленту своей сорочки. Саймон только этого и ждал. Он набросился на жену, как оголодавший на йоркширский пудинг. Но несмотря на нетерпение, все-таки был осторожен. Хотя руки тряслись, Саймон снимал платье с плеч Люси медленно, нежно.

— Привстань, — попросил он отчего-то приглушенным голосом.

Люси приподняла бедра, и Саймон швырнул ее платье на пол.

— Ты знаешь, сколько оно стоило? — Ему было совершенно все равно, что происходящее, казалось, забавляет Люси.

— Нет, но догадываюсь. — Он стягивал с жены туфельки и чулки. — Я куплю тебе еще сотню, тысячу, всех оттенков розового. Я уже говорил, как восхищаюсь тобой в розовом?

Люси покачала головой.

— О, это так. Конечно, больше всего меня восхищает, когда ты без ничего. Возможно, я позволю тебе всегда ходить в костюме Евы. Это решит проблему дороговизны нарядов.

— А если я выскажусь против такого прохладного закона? — Брови Люси опасно выгнулись.

— Я твой муж. — Саймон наконец снял с нее сорочку, обнажив белоснежные груди. На секунду его взгляд задержался на неглубоком порезе на боку, и виконт снова почувствовал, как леденеет от страха сердце. Но затем его ноздри раздулись при виде раздетой донага жены. Ему не совсем удалось сделать так, чтобы в голосе не прозвучали собственнические нотки. — Ты дала обет во всем меня слушаться. Например, если я попрошу тебя меня поцеловать, ты должна будешь это сделать.

Он наклонился и коснулся губами ее рта. Люси покорно ответила, соблазнительно сдаваясь под его натиском. Все это время Саймон чувствовал под собой ее груди, лилейные, обнаженные и беззащитные. Его желание росло, Саймон дрожал, но сдерживался. В последнюю очередь ему было нужно, чтобы Люси увидела, насколько он не в силах обуздывать свое желание. Насколько он мерзок и неблагороден.

— Прошу, открой рот, — слегка хрипло прошептал виконт.

Люси приоткрыла губы, и Саймон наконец получил желаемое — теплую влажную пещерку ее рта, пир для его языка. Внезапно руки затряслись, и виконт отстранился, закрыв глаза.

— Что случилось? — прошептала Люси.

Он снова посмотрел на нее и попытался улыбнуться, чтобы скрыть терзавших его изнутри демонов.

— Ты очень-очень мне нужна.

К счастью, она не улыбнулась, а посмотрела на него серьезными золотистыми глазами.

— Так бери же.

Саймон глубоко вдохнул, услышав ее простое и бесхитростное предложение.

— Я не хочу причинять тебе боль. Ты… — Он отвел взгляд, не в силах смотреть ей в глаза. — Ты и так сегодня натерпелась.

Молчание.

А затем Люси медленно и отчетливо выговорила:

— Ты не сделаешь мне больно.

Ах, какое доверие. Оно буквально пугало. Если бы Саймон тоже так верил в себя… Он перекатился на спину.

— Иди сюда.

Ее умненькие бровки снова подпрыгнули.

— А не слишком ли много на тебе надето?

«Она про брюки».

— Я сниму их позже.

«Или просто расстегну пуговицы».

— Можно мне?

Саймон стиснул зубы.

— Ладно.

Люси приподнялась рядом с ним на локте, и при движении ее груди качнулись. Член Саймона встал колом. Жена нежно принялась расстегивать пуговицы его гульфика. Саймон чувствовал каждое легчайшее касание ее пальцев. Он закрыл глаза и попытался думать о снеге. Морозе. Слякоти. Льде.

Тихий вздох.

Саймон тут же открыл глаза. Люси нависла над ним, нежные груди в свете свечей казались ослепительно-белыми. Пенис с темно-красной головкой по-дурацки торчал из ширинки брюк, но похоже, буквально зачаровал жену. Саймон доселе не видел ничего эротичнее.

— Я все гадала, позволишь ли ты мне хоть когда-нибудь его увидеть. — Люси не отрывала взгляда от промежности мужа.

— Прошу прощения? — На последнем слоге Саймон едва не вскрикнул — жена коснулась указательным пальцем его головки.

— Я встречалась с ним, да, но никогда его не видела. Он был очень стеснительным, этот дружок. — Она прошлась кончиком пальца по уздечке.

Саймон едва не взлетел с кровати. Предполагалось, что Люси — наивная деревенская девочка, а она…

— О, взгляни, а вот и его приятели. — Проказница взяла в маленькую ладонь его яички.

Матерь Божья. Она его убьет.

— Привстань.

— Что? — изумленно моргнул Саймон.

— Приподними бедра, чтобы я смогла тебя раздеть, — произнесла его начинающая гурия.

Что еще он мог сделать, кроме как послушаться? Люси стянула с него брюки, и супруги оказались полностью обнажены.

— Теперь твоя очередь. — К счастью, дар речи вернулся. Саймон больше не мог терпеть.

— Что бы ты хотел, чтобы я сделала? — спросила Люси.

— Прошу, иди сюда. — Он протянул к ней руки и постарался не застонать, когда ее мягкое бедро скользнуло по его возбужденному члену.

Люси забралась на мужа верхом и аккуратно села. Член покачивался перед ней, то и дело касаясь ее живота. Саймон ничего не хотел сильнее, чем погрузиться в любимую, но следовало действовать медленнее.

— Прошу, дай мне свою грудь, — прошептал он.

Люси распахнула глаза. Хорошо. По крайней мере, взволнован не только он. Люси подставила ладони чашками под грудь и, секунду поколебавшись, наклонилась. Сама Афродита не выглядела бы более соблазнительной. Втягивая в рот розовый сосок, Саймон наблюдал за лицом жены. Та зажмурилась и беспомощно приоткрыла рот. Лобком она прижималась к члену, который подрагивал между их телами. Люси затрепетала, и тьма внутри виконта