— Я тебе выпущу дыма, морда металлическая. Гоним животных, а не ящеров пугаем. Ты понял?

Расстояние до горных отрогов, где находились специальные загоны, было не очень большим. Мьёки преодолели его довольно бодро и через каких-нибудь полчасика уже топтались перед каменной дверью, чуя свежую траву и голодно мыча. Траву Люк привез еще с утра, и сестра приберегла ее к этому самому моменту. Животные заслужили хорошую награду. Все семеро дошли туда, куда их гнали, ни одна самка не отбилась. Отлично, они заслужили хорошей еды.

Люк посадил дракона в стороне, подбежал к сестре и помог открыть ворота. После они распределили самок по загонам, насыпали им корма и, поворачивая дверное колесо, Люк победно улыбнулся.

— Вот и все дела. Мы справились, — тихо сказал он.

— Первый раз без отца. Отец каждый раз закрывал дверное колесо родильного загона, ты помнишь? — грустно спросила Тигаки.

Конечно, Люк это хорошо помнил. Но показывать горечь и грусть не мог. Не мог, и все. Теперь он и за отца, и за старшего брата. Теперь все надеются на него. Это Люк привозит на Енси и воду, и траву, и овощи. Еще он совершает вылазки в Города, и потому на ужин сегодня будет не только соленое мясо мьёка, но и лепешки, и каша.

— Пойдем, поедим, что ли… — предложил Люк и грустно улыбнулся сестре.

Устроились под навесом, рядом с остывшими черными камнями, окружавшими место для костра. Сейчас огонь жечь не было никакой надобности — сияло Светило, от земли поднимался неимоверный жар, а уже приготовленное мясо лежало в глубокой глиняной миске. Рядом стояли большие кувшины с белым соком мьёков — Люк собирался отвезти их матери.

Налив мьёкового молока в чаши, Люк подал одну светловолосой и сказал:

— Попробуй. Это вкусно и сладко. Тебе понравится.

Девчонка отхлебнула и удивилась:

— Почему оно такое холодное?

— Потому что кувшины делаются из соленой глины. А та всегда остывает на жаре и хранит в себе глубинный холод. Ее, эту глину, можно добыть только в одном месте, на дне залива со стороны тех самых островов, где мы ночевали. При большом отливе. Такой отлив бывает на половинный Буймиш, так что, сама понимаешь, глина редкая.

— А без половинного Буймиша ее не достать? — уточнила Мэй.

— Там, в той бухте, водятся глубинные ящеры. Когда отлив — они уплывают, а так — попробуй сунься, — пояснил Люк.

Сам он не раз бывал в этой бухте с отцом, добывал глину, из которой ма после делала кувшины.

Светловолосая понимающе кивнула. Потом вдруг спросила:

— А это кто там едет? — и указала взглядом в сторону пустыни.

Тигаки тут же всполошилась, подскочила и даже немного расплескала мьёковый сок из своей чашки.

— Смотри, там действительно кто-то едет! — закричала она.

— Ну и что? Разве не видишь — это Нгака наконец-то добралась. Я ее позвал на помощь. Или мьёк ее двигается слишком медленно, или сама сестричка не очень-то и торопится…

— Да… — Тигаки тут же успокоилась, — она. Шо тут уже помогать, когда справились? Она небось тут же кинется объезжать все загоны и скармливать остатки ягод своим любимицам.

— Так и сделает, — хмыкнул Люк.

Да, средняя сестричка ловко умела увиливать от работы, в этом ей не откажешь. Она и за прядильным станком умела времечко зря проматывать. А сейчас оставшиеся полдня прокатает на своем мьёке и провозится с любимыми животными. Отец не раз ругал ее за это. Теперь отца нет и, пожалуй, придется вмешаться.

— Сейчас же отправлю ее обратно, — пробормотал он, поднимаясь. — Раз опоздала, нечего тут время терять.

— Не, пусть она останется, а я съезжу домой, — тут же заговорила Тигаки, — и белый сок отвезу. Я дома уже три дня не была, Люк. Можно?

— Ладно, валяй. Пусть тогда малая остается, она хорошо управится с вечерней кормежкой. Только кувшины с молоком доставлю я, ага? Так будет легче и быстрее.

Мэй удивленно покачала головой:

— Тяжело тут одной сидеть целыми днями. Я бы не смогла…

— Так ведь не одна. Мьёки рядом. А этим не страшны ни песчаные хомы, ни дагуи, — пожала плечами Тигаки.

— Тут бывают хомы? — В голосе Мэй послышался ужас.

— Конечно, — ответил Люк, — это же пустыня. А в пустынях всегда водятся песчаные хомы. Шкуры у них больно хорошие, мягкие, толстые. Мы с отцом пару раз охотились на них, потому ма и младшие девочки спят на хомовых шкурах.

— Как же вы их убили? Они такие здоровенные и опасные…

— С дракона. Метким выстрелом. Это не так сложно, сложнее выследить. Хомы очень осторожны. Они могут нападать на детенышей мьёков, но взрослых боятся. Те сразу их затопчут. А в этих местах и вовсе спокойно. Думаю, что хомы чуют присутствие дракона и потому обходят нас стороной. А мьёки все-таки малость попривыкли к Енси. Они ведь рождаются рядом с драконом, растут и умирают тоже рядом с драконом.

— Мьёки просто медленно соображают, — фыркнула Тигаки. — Пока у них в голове созреет мысль, что надо бояться Енси, Люк уже улетает. Вот сейчас вы полетите обратно, а они только-только начнут волноваться и фыркать — это те, которые остались в общем загоне. Матки, понятно, уже наволновались, пока добирались до отдельных загонов. У них всегда так.

Тигаки отряхнула с льёсов песок, поднялась и направилась навстречу средней сестре — договариваться о смене.

Люк устроился на камне, вытянул ноги и улыбнулся. Работа была сделана. Теперь дело за самками. Они должны произвести на свет детенышей. Словно прочитав его мысли, светловолосая спросила:

— А когда должны родиться детки? У мьёков, в смысле?

— После Затмения. Когда Светило спрячет свой лик и ночь продлится два дня.

— Ясно… Только это не Светило прячет лик, по-настоящему это Буймиш закрывает Светило, и тогда два дня стоит сумрак. А потом Эльши сдвигается по орбите, и у нас снова светло и тепло. Обычная астрономия, если хочешь знать.

Люк усмехнулся. Какая разница? Может, для Городских это и имеет значение, но здесь, в пустыне, гораздо проще верить легендам. Когда целыми днями вокруг тебя только песок, бестолковые животные и звездное небо по ночам, невольно начнешь верить любой истории. А то и сам ее придумаешь. И начнешь взывать к Настоящей Матери или к Отцу Неба, лишь бы услышать ответ на свои вопросы.

Возражать Люк не стал, лишь спросил:

— Вы называете Настоящую Мать Эльши?

— Эльши — это название планеты, на которой мы живем. Ты знаешь, что такое планета?

— Это шар. Большой шар, который вращается вокруг другого большого шара. Я знаю. Только мы называем наш шар Эльси и еще называем Матерью, потому что Эльси дала жизнь всем нам. И людям, и мьёкам, и ящерам. И для нее все равны и все ее дети.