стабилизировать страну и в конечном счете ее воссоединить.

Эти вопросы подробно обсуждаются в программе «Трек II»[611] с участием бывших американских и китайских официальных лиц, но правительства обеих стран не рассматривают всерьез варианты смягчения рисков конкурирующих планов на случай непредвиденных обстоятельств, которые вполне могут столкнуть американские и китайские войска друг с другом. Аналитики выявили десяток поводов для войны после краха северокорейского режима. Для наших целей будет достаточно трех из них.

Во-первых, если Ким Чен Ын погибнет, не назначив преемника, военные фракции могли бы перессориться, затеять гражданскую войну за власть и погрузить страну в хаос. В возникшем вакууме властных полномочий военный командир, контролирующий тысячи артиллерийских орудий вдоль границы с Южной Кореей, может обвинить Сеул в смерти любимого вождя и пригрозить уничтожить город, находящийся всего в 30 милях от границы. Опасаясь того, что он выполнит свою угрозу, США направят самолеты на уничтожение подчиненных ему артиллерийских складов и батарей. Между тем Китай наверняка сочтет, что отчаянный обстрел северокорейцами Сеула послужит предлогом для вторжения американских и южнокорейских сил и последующего воссоединения полуострова под контролем Южной Кореи. Тайком от Вашингтона обеспокоенный Пекин, решивший удержать Северную Корею от глупостей, может отправить свои спецподразделения в район дислокации батарей, и там китайские спецназовцы погибнут в результате бомбардировки позиций американскими самолетами. Пекин расценит это как преднамеренное нападение Америки и не замедлит с ответом. Не ведая, что они убили китайцев, американские командиры отреагируют, и стремительная эскалация конфликта окажется неизбежной.

Весьма боеспособные ракетные комплексы средней дальности, которыми располагает Северная Корея, служат основой второго сценария. По мере погружения страны в хаос после смерти Кима американцы начнут предпринимать все возможное, чтобы уничтожить системы, способные доставить ядерные боеголовки на территории Южной Кореи и Японии и на американскую базу на Гуаме. Объединенное командование специальных операций давно разрабатывает планы захвата «бесхозных ядерных зарядов» и проводит учения по проникновению в Северную Корею для взятия под контроль ядерных объектов до того, как местные командиры примутся переправлять это оружие на международные подпольные рынки вооружений. Но, поскольку считается, что это оружие хранится поблизости от границ Китая, велика вероятность того, что, когда американский спецназ проникнет на объекты, выяснится, что там уже побывали китайские спецслужбы. Как предупреждает генерал Реймонд Томас, бывший глава Объединенного командования специальных операций, попытка захватить ядерный арсенал Северной Кореи выльется в «вертикальную стычку» между китайскими, американскими и южнокорейскими силами. Спецподразделения каждой страны, не подозревая о присутствии других, могут ввязаться в перестрелку, которая обернется десятками смертей. Несмотря на то что этот исход будет случайным, не исключено, что стороны заподозрят друг друга в нарочно подстроенной засаде, заговорят о возмездии – и перейдут от слов к делу.

Третий сценарий: опасаясь нестабильности у своих границ, Китай может направить большое количество военнослужащих в Северную Корею для стабилизации обстановки и создания буферного государства между собой и Южной Кореей, которая является военным союзником США. Под сильным давлением своего населения, желающего освободить тех, кто многие годы жил под правлением самого жестокого режима на планете, правительство Южной Кореи также может направить войска на север. Поскольку американские сухопутные и воздушные части, дислоцированные в Южной Корее, объединены с южнокорейскими согласно оперативным планам, американские и китайские силы в итоге столкнутся друг с другом напрямую, как произошло в 1950 году. Нет нужды напомнить, чем все закончилось тогда.

От экономического конфликта к военному

Способен ли торговый конфликт перерасти в «горячую» войну, которая завершится взрывами атомных бомб на территории противника? Это маловероятно, но все-таки возможно: вспомните Пёрл-Харбор.

Вообразим, что новая американская администрация намерена радикально изменить те условия, которые позволили экономике Китая обогнать по величине экономику США. Экономическая команда нового президента представила аналитический отчет, где четко обозначен главный виновник: китайцы мошенничают – в торговых соглашениях, в валютных операциях, крадут интеллектуальную собственность, выманивают промышленные субсидии и процветают за счет экономически выгодного экспорта. Чтобы приступить к выравниванию условий, президент поручает министру финансов впредь именовать Китай «валютным манипулятором» и начать переговоры с Китаем. После старта переговоров президент заявляет в «Твиттере»[612][613], что двусторонний торговый дефицит вырос более чем на 250 процентов с того момента, когда Китай присоединился к ВТО в 2001 году, и составляет сегодня более 345 миллиардов долларов. На пресс-конференции в тот же день обнародуется доклад группы экономических советников президента, из которого явствует, что за последние пятнадцать лет благодаря концессиям, доступным вследствие вступления в ВТО, Пекин обеспечил себе торговый профицит с США в размере 3,86 триллиона долларов. «Настало время не только для перемен, но и для выплат», – сообщает президент, требуя от Китая обязательства устранить этот дисбаланс за два года. Переговоры между чиновниками министерств финансов двух стран приостанавливаются, а государственный секретарь США напоминает своему китайскому коллеге, что закон о торговле 1930 года позволяет президенту налагать санкции в размере до 50 процентов на отдельные импортные товары из стран, «дискриминирующих» Америку.

Китай в ответ на эту угрозу соглашается прекратить интервенции на валютном рынке. Но поскольку китайское правительство покупает юани, отказ от государственной поддержки приводит к резкому снижению стоимости этой валюты, что еще негативнее сказывается на продаже американских товаров в Китае. Одновременно китайские таможенники начинают выборочно задерживать продовольственные товары из США на границе, утверждая, что они не прошли медицинский контроль; либо пусть американцы забирают их обратно, либо эта еда сгниет в доках. Отдельные американские заводы в Китае вдруг сталкиваются со «спонтанными» замедлениями и остановками производства, а также с протестами. Вдобавок Пекин продает часть своего пакета казначейских обязательств США (общей стоимостью свыше 1 триллиона долларов), вызывая турбулентность на рынках облигаций и рост процентных ставок.

Глобальные рынки реагируют тем, что инвесторы начинают продавать акции американских компаний. Основные фондовые индексы резко падают, волатильность рынка облигаций растет. Но Вашингтон, несмотря на сумятицу на рынках, продолжает противостоять Китаю в торговой сфере, требуя «равноправной торговли без дефицита».

Чтобы поддержать свою позицию, Белый дом публикует два сообщения, которые пресса немедленно называет экономическими бомбами. Первый документ, письмо директора Национальной разведывательной службы[614][615], характеризует стратегию Китая по достижению доминирования в индустрии полупроводников через приобретение американских и международный компаний, лицензирование их технологий, инвестиции в стартапы Силиконовой долины и установление рыночных отношения с ключевыми покупателями. В каждой из перечисленных областей деятельности Китай находит способы обойти запреты Комитета США по иностранным инвестициям, секретной межотраслевой группы, задачей которой является обеспечение национальной безопасности от иностранных экономических интервенций. Второй документ – это отчет министерства финансов о массовом уроне от экономического