С каждой новой строчкой ощущение тьмы, безысходности и неотвратимого приближения чего-то плохого все усиливалось. А невидимый певец сменил ритм, и продолжал, теперь едва касаясь своего музыкального инструмента:

Разрушены серебряные башни

И нету живописных площадей

Дворцы увиты диким виноградом

И не ступает здесь нога людей…

С последними строками песни напряжение будто лопнуло, не выдержав, а из-за фонтана показалась человеческая фигура.

К нам неспешной походкой шел молодой мужчина в камзоле, длинном плаще и с лютней, которую он нес на плече, перехватив за гриф. Он двигался неспешно, экономно, выверяя каждое движение, как будто ему невероятно жаль тратить энергию. Когда он подошел ближе, я заметил неестественную бледность его лица, и в голову стали закрадываться нехорошие подозрения.

– Что привело путников в такое отдаленное, забытое и покинутое всеми место? – да, сомнений быть не могло, это был именно тот голос, который едва не довел меня до самоубийства своей песенкой.

– Ищем приключений, развлечений и славы, – ощерившись, ответил орк.

– Хм. Приключения вы здесь отыщете наверняка. Славу – навряд ли. А что до здешних развлечений – не уверен, что они вам понравятся. Может, вернетесь назад, пока не поздно?

– Никогда не знаешь, понравится тебе что-либо, или нет, пока не попробуешь, верно? – стоял на своем Скуп. – Так что мы, пожалуй, останемся.

– Дело ваше, – пожал плечами певец. – Никто не в силах запретить вам остаться. Вот только не пришлось бы остаться здесь навечно.

– А вы, простите, кто, уважаемый? Ходите тут, жути песенками нагоняете, речами пугать пытаетесь… – вставил я.

– Жути нагоняю? – кажется, мужчина даже расстроился. – Простите, у меня не было такой цели. Просто я грустил вместе со своим старым замком.

– Вместе со своим замком? То есть вы – владелец этого места? – не выдержала Эллина.

– Совершенно верно. Простите мне мою неучтивость, я здесь совсем забыл, что такое хорошие манеры, и даже не заметил, что среди вас прекрасная дама. Позвольте представиться: граф Георг Кэвил. Владетель сих скорбных земель и ваш покорный слуга. Но, как вы сами сказали, вы пришли сюда не наслаждаться балладами о разрушенных городах и не обмениваться любезностями, так что, пожалуй, приступим!

И, прежде чем мы опомнились, граф отбросил лютню в сторону, взмахнул полой плаща, и издал леденящий душу вопль, в котором смешались азарт, радость и предвкушение предстоящей схватки с послевкусием горячей молодой крови, бьющей из разорванного горла.

– К бою! – рявкнул Скуп, окончательно входя в роль командира рейда.

Клинки со звоном покинули ножны, эльфийка отскочила в сторону, натягивая тетиву, а орк снял с плеча свой монструозный меч и крепко перехватил его обеими руками.

Откуда-то сзади ударил яркий белый луч, и я почувствовал, как мышцы мои наливаются силой, а разум – проясняется. Это в дело вступил Гиппократ, накладывающий баффы. Отлично! Помощь безмолвного целителя нам сейчас очень даже пригодится.

Когда плащ опал, графа под ним не было. Зато совсем рядом со мной мелькнула тень. Я инстинктивно отшатнулся в сторону, и вовремя: воздух в том месте, где я только что находился, разрезала когтистая лапа. Я отмахнулся клинком, и вампир – а кто же это еще? – взвыл от боли, а его лайфбар незначительно просел. Ха! Не зря я с алхимией заморочился. Не нравится антивампирский состав, да, клыкастый?

– Герм, в сторону! – заревел Скуп, и взмахнул своим огромным мечом, стараясь перетянуть на себя агро вампира.

Ему это удалось. Миг – и граф оказался позади орка. Вампирские когти замелькали со скоростью вертолетного винта, и немалый уровень жизни нашего танка начал уменьшаться.

Гиппократ, честно выполняющий свою работу, подскочил к Скупу, из навершия его посоха вырвался белый луч, растаявший в орочьей тушке. Здоровье крутящегося на месте и яростно ревущего орка сразу же пошло на поправку.

Воздух разрезал зеленый всполох, и вампир, выпавший из невидимости, покачнулся. Стрела Эллины была обработана каким-то алхимическим составом, что явно не понравилось графу. Я не стал терять времени, активировал «Удар из тени», переместился за спину вампиру, и заработал клинками. Рубящий, колющий, парализующий… Увлекшись, я уже начал проводить «Марионетку», как вдруг меня что-то ударило в грудь. Ощущение были такие, как будто я попытался грудью остановить скоростной поезд. Меня оторвало от земли и швырнуло в сторону на несколько метров. Вампир оскалил огромные желтоватые клыки, и одним чудовищным прыжком оказался возле меня, занося когтистую лапу.

«Вы оглушены. В течение трех секунд вы не можете двигаться»

Ну, по ходу, и все. Здравствуй, респ. Я не танк, здоровья у меня на то, чтоб выдержать такой удар, не хватит.

Но остальные, нужно отдать им должное, не спали. В спину вампиру вонзились, одна за одной, сразу несколько стрел, светящихся разными цветами, а потом на графа обрушился огромный меч Скупа.

Этого хватило, чтобы вампир, зарычав, переключился на орка, а я откатился в сторону, и на остатках бодрости переместился в тенях поближе к Гиппократу, который тут же принялся меня отлечивать.

Как только шкала бодрости восстановилась, а лайфбар перестал тревожно мигать оранжевым цветом, я бросился на помощь к Скупу и Эллине. Им удалось наладить какое-никакое взаимодействие. Вампир был слишком быстр для танка, потому, когда ситуация приближалась к критической, эльфийка оттягивала агро на себя, а как только вампир кидался к дроу, в дело вступал Скуп. Чтоб хоть как-то компенсировать свою медлительность, орк призвал пета, и теперь облезлый волчонок путался в ногах у вампира, хватая того за щиколотки и вообще всячески мешая и отвлекая графа.

Я ворвался в свалку и с ходу обрушил на нежить град ударов, не забывая периодически менять позицию. Уклонение – это хорошо, но повторять свой недавний полет мне не очень хотелось.

И, кажется, мой вклад в слаженную работу двуручного меча и блочного лука, смог переломить ситуацию. С каждым ударом вампир становился все медленнее, а его шкала жизни, наконец-то, стала сдвигаться в красную зону, причем достаточно быстро. И это не могло не радовать.

Воздух гудел от взмахов двуручником, пел, рассекаемый стрелами Эллины и мягко вибрировал под чередой моих собственных ударов. Вампир хрипел и замедлялся. Волчонок тявкал и повизгивал. А лайфбар графа мерцал все интенсивнее. И, в тот момент, когда мне показалось, что удача на нашей стороне, а победа уже кокетливо выглядывает из-за кустов, прежде чем явить себя во всей красе, вампир взревел и крутанулся волчком. Внезапно налетевший порыв ветра разбросал нас в разные стороны и закрутился смерчем вокруг вампира, поднимая его в воздух. Граф, весь в изодранной одежде, с не успевшими регенерировать повреждениями, с почти отрубленной правой рукой и опустевшим практически до нуля лайфбаром, завис на высоте трех-четырех метров и развел руки в стороны. Ветер усилился: теперь он рвал одежду и трепал волосы, бросая в глаза пыль и мелкий мусор.