мы закончили все процессы с заруливанием и выключением, они быстро подъехали к нам.

Суровое выражение лица Ждунова говорило само за себя.

— Проявили инициативу, значит? — спросил он у меня.

Мог бы и поздороваться! А так даже руку мою в сторону убрал. Смотрю на Бурченко и понимаю, что он уже с генералом переговорил «по душам».

— Выполнил поставленную задачу, товарищ, генерал-лейтенант, — ответил я.

За спиной послышались шаги. Повернув голову, я увидел двух ливийских лётчиков в снаряжении. Это те двое, что работали с нами, прикрывая Ту-22.

С началом атаки, они перестроились в более плотный порядок. Не знаю, чем бы это помогло бомбардировщикам, но в бой они не вступали.

— Хорошая работа, товарищ, — пожал мне руку один из них, с трудом произнеся фразу на русском языке.

— Спасибо.

— А нам могут такой самолёт дать? — спросил второй, показывая на МиГ-29.

— Любой каприз за ваши деньги, — ответил я с улыбкой, но ливийцы не поняли моих слов.

Бурченко что-то сказал им на арабском, и они ещё раз поблагодарив, ушли в сторону командно-диспетчерского пункта. Лицо Жданова, несмотря на загар, покрылось красными пятнами.

— Улыбаетесь, Родин? Я бы на вашем месте готовился отвечать на вопросы командования 5й эскадры и Министерства обороны. И даже ваш куратор вам не поможет, — грозно заявил генерал.

— Мы с вами уже это обсудили. Никто не хотел, чтобы подобное случилось. Со стороны группы Родина нарушений указаний нет…

— Нет? Он нарушил порядок проведения учений! Это повлекло за собой последствия для нас. Посмотрим, что с ним будет, когда он вернётся на корабль. И как в глаза коллегам смотреть будет.

Ждунов злобно зыркнул на меня и, пригрозив кучей рапортов, ушёл к машине. Совсем не понимаю, что происходит. Похоже, что для самолётов авиагруппы «Леонида Брежнева» всё пошло не по плану.

— Догадываешься, что произошло?

— Есть потери? — переспросил я.

— На наше счастье, американцы потеряли только самолёт. Пилота вытащили из воды наши спасатели и доставили на «Карл Винсон», — ответил Андрей Викторович.

— Это же новый авианосец, — сказал я, вспоминая, что этот корабль появился совсем недавно. Вот только его не было в Средиземном море. В эти дни.

— Верно. Это третий авианосец, который находится у берегов Ливии в данную минуту. Вот теперь американцы точно готовы к операции…

Глава 24

Март 1985 года, ТАВКР «Леонид Брежнев», Средиземное море.

Возвращение на корабль было не самым быстрым. Даже с авторитетом Бурченко, найти «лишний» вертолёт было делом сложным. Все винтокрылые машины 5й эскадры были задействованы по другим задачам.

Меня больше интересовал вопрос с потерей самолёта у американцев. Вони теперь будет на весь Средиземноморский бассейн. А как на это отреагирует командование и руководство из Москвы, совсем непонятно.

Наш Ка-27 коснулся взлётной палубы уже на закате дня. Соосные винты начали останавливаться, а мы выходить из грузовой кабины.

На палубе заканчивали погрузку двух МиГ-29К на подъёмник. Техники, обслуживающие Су-27К, занимались швартовкой. Водитель тягача размахивал руками, возмущаясь скоростью крепления водила к самолёту. Спешит закончить лётную смену как можно быстрее.

Личный состав обслуживающий аэрофинишёры, проверяет их целостность перед уборкой. Несколько лётчиков авиагруппы, которые задержались после вылетов, приветливо машут и приглашают на вечерние посиделки в кают-кампанию.

Я поднял глаза на флаг Военно-морского флота СССР, развивающийся на гафеле. Каждый раз, когда его вижу, гордость берёт за страну.

— Надо предложить сделать вертолёты побольше, — кряхтел Олег, выйдя на палубу из Ка-27 позади меня.

— Просто ты слишком здоровый для такой грузовой кабины, — похлопал его по спине Тутонин, который был гораздо меньше габаритами Печки.

— Перекачался, брат, — продолжил подшучивать над Олегом Саня Белевский, закидывая на плечо сумку.

— Кто ещё что скажет? — возмутился Печка, разводя руками в стороны, будто приглашая нас на разборку.

— Ну правда! На тебе скоро комбинезон сходиться не будет, — ответил я и пошёл в сторону надстройки.

— Зато у меня пресс под рубашкой гладить можно, — крикнул он мне вдогонку.

Морозов тоже не прошёл мимо возможности сумничать. Правда сделал это не при Печке, а догнав меня рядом с площадками для стоянки самолётов.

— Гибон перекаченный, — прошептал он.

Не вышло, пока у этих двоих помириться. Как по мне, не дерутся и хорошо. Задачи выполняются, испытания проводятся. Только до какого времени наша группа будет действовать в условиях строжайших «непоняток» и секретов, одному Бурченко известно.

Андрей Викторович нашёл меня спустя два часа в каюте, когда я лёжа на шкомке перечитывал письмо от Веры.

— Пройдёмте со мной, Сергей Сергеевич, — сказал он, заглянув к нам.

— Далеко? — спросил я.

— Нет, но надолго, — усмехнулся Бурченко.

Как и подобает законам всех военных жанров, вечерние посиделки в кают-компании теперь пройдут мимо меня. Пока надевал кроссовки, Морозов сел на шкомку, готовясь что-то спросить. Однако не торопился этого делать, наблюдая, как я завязывал свои «Ромики».

— Совещание? — спросил Николай.

— Наверняка.

— Слышал, что генерал в Ливии нами недоволен?

— Признаюсь, мне редко попадаются довольные генералы, — улыбнулся я.

— Ты не переживай. Всё мы делаем правильно. У Белевского и Вити приказ. У нас троих — задача. Все мы люди служивые.

Морозов говорил как-то уж обречённо. Будто ждёт чего-то неизбежно плохого. Я посмотрел на него и увидел человека, отправляющегося в последний бой. Он провёл рукой по волосам и продолжил.

— Я знаю, что это не наша земля, море и страна. Да и про ливийских военных наслышан. Но тут и простые люди живут. Женщины, дети и старики. Они не виноваты в том, что какому-то «актёру» взбрело в голову наказать не понравившегося ему князя этих земель.

Николай откровенничал первый раз на эту тему. Я ни разу за всю командировку от него не слышал подобных слов.

— Справимся с этими «стервятниками Запада», — ответил я, одобрительно похлопал Саню по ноге и пошёл к двери.

— Просто, чтобы ты не сомневался в следующий раз. Наши манёвры и заходы в хвост до поры до времени. Кому-то придётся пустить ракету первым.

Я ничего не ответил и вышел в коридор. Ни на какое совещание мы с Бурченко не проследовали.

— Нам надо бы обсудить произошедшее и отношение к инциденту старшего группы советских военных специалистов в Ливии, — сказал Андрей Викторович, замедляя шаг.

В данный момент