Сейчас Дэвид понимал, что в основе того состояния лежала твердая убежденность – пусть и не осознаваемая до конца, – что ему, как представителю знатного дворянского рода, и правда все дозволено. Его отец был герцогом, и пусть после его смерти титул перешел старшему брату, столь известное имя само по себе защищало его от всяческих неприятных последствий. Что бы ни вытворял, Дэвид всегда знал: никакие опасности ему не грозят. Благодаря щедрости брата он не бедствовал, хотя проблемы с деньгами и были из-за пристрастия к картам.

Те несколько недель, что Дэвид занимался делами брата, убедили его, что, если постараться, можно восстановить свое доброе имя. Небольшое усилие – и он вновь займет подобающее место в обществе, а окружающие будут вспоминать о его выходках лишь как о невинных шалостях юности.

У Вивиан же все по-другому. Если ее арестуют и обвинят в разбое, встать на ее защиту будет некому. Он, конечно, сделает все возможное, но общество так нетерпимо к любителям поживиться за чужой счет, а суды так скоры на расправу, что ему вряд ли удастся ей помочь. Значит, ареста надо во что бы то ни стало избежать – только так Вивиан будет в полной безопасности, – а для этого следует убедить ее, что он должен искать Флинна в одиночку.

– Пожалуйста, Вивиан, – опять попытался Дэвид.

– Давай спать, – прошептала она и больше не сказала ни слова.

Вот уже пять дней подряд они ездили в дилижансах по сельским дорогам Англии. К радости Вивиан, Дэвид научился говорить чуть проще и вести себя грубее. На крестьянина он не тянул, но принять его за богатого фермера или торговца, который разбогател и теперь старался вести себя по-городскому, было можно. В любом случае они ни у кого не вызывали подозрения, и, самое главное, за эти дни им не попался ни один полицейский.

Они вели себя так, будто не знают друг друга. Вивиан притворялась честной девушкой из обедневшей благородной семьи, а Дэвид – представителем среднего класса с небольшим доходом. В зависимости от маршрута они говорили, что едут в столицу или, наоборот, возвращаются в родные места. Добравшись до конечной станции, Дэвид и Вивиан снимали номера на постоялом дворе и держались порознь, только поздно вечером он пробирался к ней в комнату, а до рассвета уходил к себе, чтобы никто не догадался об их истинных отношениях. Так они колесили в окрестностях Лондона по тем дорогам, на которые указывала Вивиан.

Для нее такой образ жизни скоро стал привычным. Каждое утро она просыпалась одна, а при встрече с Дэвидом делала вид, будто видит его впервые. Тот обращался с ней преувеличенно вежливо и заботливо, а каждую ночь приходил в ее постель. Из-за этого она, конечно, уставала и чуть не засыпала в дилижансах, хотя их безбожно трясло на ухабах, но сложнее всего было сохранять самообладание, когда Дэвид, сидевший напротив, смотрел на нее тайком так, словно прямо сейчас вспоминал все, что они вытворяли прошедшей ночью.

Шестой день начался, как обычно. Вивиан зевала, прикрыв рот рукой, когда вдруг прогремел выстрел и дилижанс резко свернул в сторону. Хоть она и ждала этого, надеялась на встречу с разбойниками, сердце у нее ушло в пятки. Раньше в такие моменты наступал ее черед действовать. Впрочем, и сейчас роль Вивиан была не менее важной.

Дэвид, на сей раз сидевший рядом, тайком нашел ее руку в складках платья и пожал, успокаивая. Она хотела было тоже пожать ему ладонь, но не успела: Дэвид тут же убрал руку. Вивиан облизнула пересохшие губы, изо всех сил стараясь не смотреть в его сторону: надо сохранять спокойствие и не забывать, что они с Дэвидом незнакомы.

– Что там такое? – недовольно спросил кто-то из пассажиров.

– Похоже, разбойники!

– Разбойники? – разыграл испуг Дэвид. – Не может быть!

– Я их вижу, – ответил его сосед, выглянув в окно. – Несутся во весь опор за нами.

Карета набирала скорость, и пассажиров стало швырять друг на друга. Джентльмен напротив Вивиан чуть не упал с сиденья, поэтому покрепче вцепился в него. Не прошло и пары секунд, как дилижанс наполнился руганью, плачем и криками о помощи. От этого шума у Вивиан заложило уши. Ее кидало то вперед, то назад, и Дэвид выставил перед ней руку, чтобы удержать от падения на пол.

– Что происходит? – взревел мужчина с дальнего конца лавки.

– Чертов кучер пытается от них оторваться, – ответил ему тот пассажир, что высовывался из окна, а теперь, рискуя жизнью, снова сделал это.

Вивиан с благодарностью схватилась за руку Дэвида, невольно приняв знакомый образ испуганной вдовы, после многих недель спокойной жизни несколько подзабытый. Она точно знала, кто их преследует и чего ждать, но сердце у нее все равно колотилось от страха и тревоги. Такого волнения Вивиан не испытывала очень давно.

Дэвид держался прекрасно: в этот раз был готов к встрече с грабителями, – хотя Вивиан, честно говоря, не заметила, чтобы и тогда, в их первую встречу, он выглядел испуганным. Он не боялся ни Флинна, ни его подельников, а вот шум, тряска и прочие неудобства очень раздражали, поэтому взгляд его был суров, губы плотно сжаты.

Прогремел еще один выстрел, совсем рядом с дилижансом. Мужчина, который опять высунулся было из окна, тут же спрятался внутри, отчаянно ругаясь. Вивиан невольно вспомнилось, как Саймон ударил Дэвида, и тот, окровавленный, рухнул в грязь. Картина была такой реальной, что она судорожно сглотнула и закрыла глаза.

В этот момент карета стала замедлять ход.

– Почему мы останавливаемся? – истерично выкрикнул кто-то из пассажиров.

– Потому что они догнали нас, – ответил мужчина, который видел все из окна. – На такой скорости мы скорее разобьемся, чем уйдем от них, к тому же разбойники вполне могут пристрелить кучера.

– Надо им задать! – воскликнул из своего угла юноша, который еще пару минут назад от страха был болезненно-зеленого цвета. – Не хочу, чтобы меня ограбили, а потом еще и…

– Все, хорош болтать! – прервал его Дэвид. – Давай-ка готовь пистолет, парень, да целься получше – их там немало.

Сказано это было с правильным акцентом, грубовато, и Вивиан почувствовала гордость за своего ученика. Тут же вспомнилось, чем закончился их первый урок, и у нее сладко сжалось сердце.

Юноша сразу угомонился, замолчали и остальные пассажиры тоже. Карета резко остановилась. Вивиан стиснула руки, почувствовав, как вспотели ладони под перчатками. Дверь открылась. Крам наставил на них пистолет и скомандовал:

– Все вон!

Вивиан опустила голову как можно ниже. Они с Дэвидом проделали огромный путь и наконец достигли цели. Теперь все зависело от того, что произойдет в следующие несколько минут.

Крам, как всегда, встал на подножку дилижанса и стал сбрасывать с крыши багаж. Саймон, тоже как обычно, вышел вперед со своим мешком, и позади него Вивиан заметила Флинна, который – тоже как всегда – сидел на лошади, но теперь на нем была шляпа с белым пером, которое выделялось на фоне вечернего пейзажа вокруг. Вивиан мысленно обозвала его идиотом – ничего, кроме презрения, этот дешевый спектакль в ней не вызывал. Пассажиры стали нехотя складывать свои ценные вещи в мешок Саймона, а Флинн в этот момент подъехал ближе к карете.