Вивиан замолчала, осознав, что слишком уж разоткровенничалась, потом подняла взгляд и тихо напомнила:

– Ты обещал, что не сдашь Саймона полиции.

На губах Дэвида промелькнула улыбка, но взгляд остался серьезным.

– Да, конечно. Неужели ты думаешь, что я мог об этом забыть?

– Нет. Просто еще раз хочу убедиться, что брату ничто не угрожает, после того как рассказала тебе всю правду.

– Мне очень хочется с ним познакомиться, – сказал Дэвид, словно они завтра собирались встретиться за чаем. – Еще никогда не видел вора-неудачника.

– А как же я? – удивилась Вивиан.

Дэвид рассмеялся:

– Ты, моя дорогая, самая талантливая!

– Значит, у нас есть надежда найти остальных.

– Конечно! Я в тебя верю.

Последние слова ее поразили: следовало бы обрадоваться, но почему-то признание ее таланта как воровки обидело. Все было как-то неправильно: Дэвиду следовало бы сейчас находиться в Лондоне, заниматься делами или сидеть в театре, а не вместе с воровкой-карманницей искать ее подельников.

– Кстати, у тебя слишком правильная речь. И с этим надо что-то делать, – заявила Вивиан.

Дэвид откинулся на спинку стула, обхватил руками колено и беспечно отмахнулся:

– Ерунда! Я буду кряхтеть и что-нибудь бормотать себе под нос.

– А вдруг все же придется говорить? Одна фраза – и они поймут, что ты джентльмен.

– Да ладно! – отмахнулся Дэвид. – Не преувеличивай. К тому же мне многие говорили, что моя речь далека от аристократической, как и манеры.

– Но и на крестьянина ты мало похож. – Вивиан подвинулась ближе к столу и куском хлеба собрала остатки холодного рагу в своей тарелке. – Мне кажется, ты воспринимаешь все это как очередное приключение.

– Волнуешься за меня? – улыбнулся Дэвид. – Очень мило с твоей стороны.

Развернув ее стул и придвинув к себе, так что Вивиан оказалась лицом к нему, Дэвид добавил:

– Может, тогда дашь мне несколько уроков?

Она внимательно посмотрела на него, поняла, что не шутит, и кивнула:

– Давай попробуем. На кого ты хочешь походить?

– На этакого простофилю, деревенского парня.

– Это непросто, – заметила Вивиан. – И какого именно? Может, ирландца? – Эту фразу она произнесла нараспев, как говорят выходцы из Ирландии. – Или валлийца? Может, крестьянина из Корнуолла? Или погонщика скота из Кента?

С каждым вопросом ее акцент полностью менялся, и Дэвид восхищенно воскликнул:

– Вот это да! Кто бы мог подумать?

– Единственный полезный навык, который я приобрела в Сент-Джайлсе, – усмехнулась Вивиан. – Там ведь живут бродяги со всех концов света, вот я и научилась их копировать. Это мне очень помогало. Например, яблоки на рынке воровала ирландская девчонка, но если вдруг разгневанный торговец ловил меня, то видел перед собой крестьянку из Дербишира, которая смотрела на него с удивлением и утверждала, что пришла со своим товаром.

– Значит, передо мной настоящий профессионал. – Дэвид наклонился к ней, уперся локтями в колени и сложил ладони под подбородком, так что лицо его оказалось всего в паре дюймов от лица Вивиан. – Ну что, научишь?

Она чуть отодвинулась: очень сложно давать уроки, когда эти темные пронзительные глаза так близко и смотрят так пристально.

– Повтори за мной: «Чиво тибе, малой?» – произнесла Вивиан с сильным йоркширским акцентом.

– Чего тебе, малый?

– Нет, – покачала головой Вивиан, – ты произнес это слишком правильно. Попробуй еще раз: «Чиво тибе?»

Дэвид повторил, потом еще раз, но получалось плохо.

– Ты что, не чувствуешь разницу? – теряя терпение, спросила Вивиан. – Все гласные надо произносить протяжно – петь, а согласные – так, будто во рту каша. И главное – забудь про правильные слова вроде «что», «чего», не говори «спасибо» и «пожалуйста», почаще ругайся, сплевывай сквозь зубы, и тогда все будет в порядке.

Вивиан повторила все сказанное с простонародным выговором, и Дэвид, восхищенно воскликнул:

– Словно два разных человека говорили.

– В том-то и вся закавыка, милок, – уже с другим акцентом произнесла Вивиан.

Дэвид покачал головой и мрачно заметил:

– Нет, это непостижимо – ничего у меня не получится.

– Все получится, если будешь тренироваться, – возразила Вивиан. – Просто слушай и повторяй: «Мине билет надабна адин до города».

Дэвид старательно скопировал, и Вивиан похвалила:

– Вот, уже лучше: говоришь почти как крестьянин, только вид сделай попроще.

Дэвид хмыкнул, не отрывая взгляда от ее губ.

Вивиан старалась не обращать на это внимания и заниматься главным на этот момент делом – учить Дэвида говорить, как простой крестьянин. У него мало что получалось, и оставалось надеяться, что он хотя бы перестанет говорить, как лондонский аристократ.

– Попробуй еще раз: произноси слова нараспев, а окончания глотай, смазывай. Вот, смотри, как это делаю я.

Вивиан округлила губы, намереваясь показать, как именно это следует делать, но Дэвид прервал ее, наклоняясь еще ближе:

– Поцелуй меня.

Вивиан не выдержала и улыбнулась:

– Сейчас не самое удачное для этого время.

Взгляд ее говорил совершенно о другом, и он это прекрасно понимал.

– Напротив: очень даже подходящее, – как, впрочем, и любое другое с тобой.

Дэвид стал ее целовать.

Если бы даже она и захотела возразить, то не смогла бы. Вивиан сдалась, и скоро губы Дэвида заставили ее забыть о тревогах. Да и кто знает, как долго они еще будут вместе? Вивиан до последнего избегала думать о будущем, но приближался момент, когда на этот вопрос придется дать четкий ответ. Завтра – или послезавтра, или через несколько дней – они найдут Флинна. Дэвид вернет себе печатку, и вся эта история с Черным Герцогом подойдет к концу. Но что же будет дальше?

Дэвид хотел забрать их с Саймоном обратно в Лондон. Конечно, рано или поздно им придется расстаться, но сейчас Вивиан больше всего переживала за другое. Ей было хорошо известно, что Флинн не из тех, кто готов мириться с поражением, и может не отдать Дэвиду сразу все – и печатку, и Саймона, и ее, – даже если его осыпать золотом. Главарь банды наверняка намерен ей отомстить за то, что исчезла с ворованным добром. И хоть это не ее вина, ведь Дэвид похитил ее и держал взаперти, Флинн не станет разбираться. Скорее всего печатку Дэвиду он отдаст, получит за это кучу денег, но их с Саймоном оставит себе, а значит, ей снова придется воровать, прятаться и лгать. Теперь, после стольких недель честной и спокойной жизни, такой исход казался Вивиан самым жестоким из всех возможных.