Но я, не слушая ее, стала набирать телефонЖени Поляковой. Подошедшая мать радостно сообщила, что дочка еще в больнице, ноуже пришла в себя, разговаривает.

И я отправилась в клинику Второго медицинскогоинститута. Женечка лежала в отдельной палате. Ужасная желтизна ушла с ее лица.Но выглядела девушка все равно отвратительно: глаза запали, щеки ввалились,губы по цвету не отличались от наволочки на подушке.

Когда я осторожно приотворила дверь, студенткаустало подняла веки и тут же опустила их. Сев около Жени, я взяла ее за сухуюгорячую руку и тихонько проговорила:

– Женечка, ты меня слышишь?

– Да, – прошелестела Полякова,еле-еле ворочая языком.

– Кто тебя так, помнишь?

– Из милиции, – начала девушка изамолчала.

– К тебе приходили оперативники, –догадалась я.

Полякова слабо шевельнула головой, потом вдругшироко раскрыла глаза и довольно быстро и внятно произнесла:

– Это Яна меня велела убить. За что?

– Соколова? – изумилась я. – Тыее видела? Женечка, постарайся рассказать мне все, чтобы я смогла тебе помочь.

Медленно, по капле выдавливая из себяинформацию, то и дело закрывая от слабости веки, студентка рассказала опроисшедшем. Картина вырисовывалась ужасная и непонятная.

Буквально через несколько минут после моегоухода позвонила Яна и сообщила, что вернулась, но вновь должна уехать по делам,и просила ее не разыскивать. Женечка спросила у подруги, знает ли она, чтослучилось с Максимом. Соколова заявила, что не желает иметь дела с убийцей ипросит больше в ее присутствии не упоминать имени Полянского.

Потом сказала, что завтра увезет тетю на дачу,а подруга Танечка будет за ней приглядывать.

– Погоди, – изумилась Женя, – увас же нет дачи.

– Знакомые пригласили, – пояснилаЯна.

Потом она велела Жене сходить в понедельник вдеканат и написать от ее имени заявление об академическом отпуске в связи ссостоянием здоровья. Ничего не понимавшая Полякова обещала выполнить этупросьбу.

Уже почти собравшись на дачу, поздно вечером,в районе восьми, Женя принялась искать конспект лекций, хотела подготовиться кпоследнему экзамену. Перерыв весь письменный стол, она вспомнила, что далатетрадь по теоретической механике Яне. Начала звонить подруге, но у Соколовыхтрубку не брали. Зная, что, усаживаясь к телевизору, Рада Ильинична всегдаотключает телефон, девушка решила поехать на «Щукинскую». Далеко, конечно, носкоро экзамен, так что ехать необходимо.

В квартире у Соколовых долго не открывали.Испугавшись, что с Радой Ильиничной что-то случилось, Полякова приняласьколотить в дверь изо всей силы, крича: «Тетя Рада, откройте, это я, Женя».

Наконец дверь тихонько приоткрылась, ивыглянула Яна. Женя изумилась. Подруга выглядела как-то странно.

– Что тебе? – весьма нелюбезнопроговорила Соколова, ногой быстро закрывая дверь в кухню.

– Конспект, – промямлилаЖеня, – в понедельник сдавать, а ты взяла и уехала.

– Родителям сказала, что ко мнепоехала? – неожиданно грубо спросила Яна.

– Они на даче, – окончательнорасстроилась подруга.

– Придется съездить за конспектом надругую квартиру, – процедила Соколова.

– Куда? – недоумевала Женя.

– Здесь близко, сейчас объясню, –сообщила Яна и быстренько выпихнула подругу к лифту.

На улице студентка подошла к довольно грязнойвишневой «девятке». За рулем сидела худая черноволосая девушка, очень похожаяна цыганку.

– Это Ляля, – сообщила Яна, –моя подруга, конспекты у нее, это совсем рядом.

Ничего не подозревавшая Женя влезла на заднеесиденье, Яна устроилась подле нее, Ляля с ревом рванула с места. Потом наголову Поляковой обрушился удар, и девушка потеряла сознание. Очнулась она,когда Ляля и Яна волокли ее куда-то почти в полной темноте.

– Слышь, Антон, – сказала одна издевушек, – в себя приходит, кончай ее, Медведев, да побыстрей.

Женечка хотела закричать, но горло сдавилатугая веревка, и свет померк.

И вот теперь, чудом оставшись в живых, онасовершенно не понимает, за что Яна решила ее убить. Не понимала и я. Что этоеще за Ляля какая-то? И потом, неужели Женю душил наемный любовник АнтонМедведев? Может, парень по совместительству киллер? Куда подевалась сама Яна?Чем больше пытаюсь разобраться в этом деле, тем сильней сгущается туман.

Ясно одно, надо немедленно позвонить ипредупредить Зайку, что Антон может оказаться опасным. Схватив мобильный, я неуслышала гудка. Ну надо же, чтобы это произошло именно сегодня! Дело в том, чтоиногда забываю засунуть мобильник в зарядное устройство, и, естественно, онотключается. Со всей мыслимой скоростью, проклиная себя за глупость илегкомыслие, я понеслась в Ложкино.

Зайка преспокойненько играла с близнецами водворе, удобно устроившись на большом пледе. Плюхнувшись рядом, я рассказала ейвсе.

– Значит, используешь меня в качествеприманки, – вздохнула Ольга.

– Совсем ненадолго, – успокоила яее, – завтра поедем в город, а я прослежу за тобой. Ну и как-нибудь сумеюпознакомиться с красавчиком.

– С чего взяла, что он завтра меня где-товстретит? – поинтересовалась Зайка.

– Думаю, захочет поскорей выполнитьзадание, чтобы деньги получить. С утра отправишься к себе в институт, сядешь вбиблиотеке, и занимайся спокойно. Думаю, часам к двенадцати объявится. Ты,главное, не показывай виду, что мы знакомы, остальное пусть тебя не волнует.

– Кешка узнает, ругаться будет, –вздохнула Зайка.

– А мы ему не скажем, – усмехнуласья.

Уговорив невестку помочь, пошла в дом. Развернулась, воспользуюсь возможностью и попью холодненького.

В гостиной у выключенного телевизора тихосидела свекровь номер два. Нина Андреевна выглядела усталой и расстроенной.

– Почему сериал не смотрите? – бодроосведомилась я.

Старуха вздохнула:

– Сегодня годовщина смерти мужа. В этотдень всегда настроение на нуле. Да еще на кладбище не поехала.

– Почему?

– Да как же из вашего Ложкина выехать? Ниметро, ни автобуса, только на машине, если кто подвезет.