Летели не спеша. Бурый вдруг осознал, что впервые за очень долгое время их никто нигде не ждет. Никто не командует, ничего за них не планирует, не ворчит и не чавкает под ухом. Зато Катерина выглядит так, словно проснулась от страшного кошмара!

К Бурану прилетели ночью. Бурый почти беззвучно провыл, и очень скоро увидел племянника своей жены.

– Ты! Живой! Значит, всё вышло! – Буран крутился перед Волком словно щенок!

– Да, это благодаря тебе! – Катерина с благодарностью обняла полуволка. – Ты дал мне и надежду и разгадку!

Бурый опустился у Дуба, и покосился на дремлющую на его спине Катерину. Будить её, чтобы она открыла врата, Волку не хотелось. Вид у сестрицы был страшно измученный. – И нечего ей там сейчас делать! – решил он. – Пусть отдохнёт!

Катя проснулась в своей кровати… – Дуб? А Волк? – она на секунду испугалась, что ей всё приснилось, и Бурый по-прежнему на дне озера.

– Я здесь! Не бойся, я никуда не денусь! – Волк лежал у двери, довольно прищуриваясь на яркое солнце за окном. – Как же я могу куда-то деться, если я без тебя не могу?

– И я не могу без тебя Бурый! – Катерина перебралась с кровати поближе к Волку и гладила, и разбирала его шерсть, и рассказывала, о том, что случилось, когда он стал камнем.

– А может, нам пока не возвращаться? – вдруг предложил расхрабрившийся от отсутствия Баюна, Волк. – Мне Котик наш всё про отпуск бормотал… Может, нам того… В отпуск?

– Давай! Очень мне понравилась твоя идея! – обрадовалась Катерина, которой последние дни дались не просто тяжело, а почти невыносимо тяжело!

– А… А что делают в отпуске? – осторожно уточнил Волк.

– Всё! Всё, что хотят! Вот ты сейчас что хочешь?

– Я? – Бурый призадумался. Давненько у него такого не было… Задумываться о том, что он хочет! А в самом деле, что? – Я бы… Я б полетал. С тобой! – решил, наконец, Бурый. – А ты? Ты, может, не хочешь? – тут же смутился он.

– Да я мечтаю об этом! Давай только что-нибудь съедим! И полетели! – Катерина раскинула руки и покружилась по комнате, по теплому, чистому полу, по озерцам солнечного света на них. – Бурый, я так счастлива! Я, по-моему, сейчас сама взлечу!

– Взлетишь, конечно! От истощения! Ты вот когда последний раз ела? – Волк сразу озаботился и начал носом подталкивать Катерину к двери. – То-то я тебя несу, и думаю, что ты какая-то как пушинка…

Они летали долго, так долго, что успел настать вечер, а потом и ночь, когда они вернулись, и Дуб гостеприимно распахнул дверь, казавшуюся пятном света в темноте. Катерина уснула прямо в горнице на лавке, где лежала россыпь подушек, а Бурый в полном и блаженном ничегонеделании вытянул лапы на полу, и рассматривал дубовый потолок, словно его первый раз видел. Периодически переводил взгляд на Катерину и вздыхал.

– А чего ты так лежишь, не спишь, как вы это делаете, а просто лежишь? – Ярик не мешал им, когда они летали, а потом всё-таки не выдержал и просочился следом в Дуб.

– Хорошо мне! Жалко время на сон тратить! – подумав, ответил Бурый. – Кто же знал, что может быть так хорошо!

Ярик примолк, долго обдумывал слова Волка, а когда у него назрел новый вопрос, обнаружил, что Бурый всё-таки уснул. – Жаль, не спросил… А хорошо, это когда тебя любят или когда любишь ты? И вообще, что же это такое?

Отдыхали несколько дней, потом полетели навестить стаю. Там решили немного задержаться. Катерина радовалась, когда видела, как охотно Бурый общается со своими. В один из дней он с Серым и молодыми волками отправились на охоту, а Катя осталась с Варной.

– Ты вернула Бурого… – Варна знала, что такое каменная пыль, и до сих пор не могла поверить, что сын жив! – Как же хорошо, что ты справилась! Я так его люблю!

– Я тоже, очень! – Катерина помялась, ей хотелось задать вопрос, который её периодически мучил. Ну, не у Бурого же спрашивать о такой щекотливой теме! – А можно спросить?

– Конечно! Что угодно! – разрешила Варна. Ей самой страшно хотелось поболтать. Ну, не может же она со стаей сплетничать, а ей ведь тоже иногда хочется!

– А вот Бурый… Он всё время со мной. Я помню, что ты говорила, он однолюб, и Вьюгу не забудет, но… Не может ли такого быть, что ему кто-то понравится? Ну, вот мне сейчас понравился один человек… А вдруг и ему? Может, ему надо чаще бывать в стае, чтобы он мог общаться с волчицами?

Варна хмыкнула. – Как ты думаешь, сколько ему лет?

Катерина развела руками. – Понимаю, что много, а сколько… Не знаю! Он иногда может быть таким… Седым… – она удивленно покосилась на Варну, которая пододвинулась к ней поближе и почти беззвучно шепнула ей на ухо. – Да ладно?

– Ну, да! Я-то точно знаю, сколько лет моему сыну! – Варна так просто об этом говорила, словно речь шла не о годах, а о минутах! – Так вот, когда драконы, которых ты прогнала, сгубили его отца, Бурый был малышом, одиннадцатилетним щенком, а мне было всего-то четыреста семнадцать лет! И я с тех пор одна! Посчитай сама, сколько уже лет одна!

Катерина стремительно прикинула в уме и уважительно глянула на волчицу.

– И мне ни разу не понравился ни один волк! Хотя желающих стать рядом было предостаточно, поверь мне! – Варна вздохнула. – Это уже навсегда, понимаешь? Я люблю и помню мужа и он у меня один! Мне другого не надо! И я понимаю Бурого. Если он кого-то встретит, ну, всякое на свете бывает, – Варна с сомнением покачала головой, удивляясь непостоянному и странному свету, – Если встретит, осуждать его я не буду, но очень удивлюсь! – она вздохнула. А Катя, поражаясь сама себе, вдруг несмело коснулась её плеча и погладила. Трудно, наверное, остаться одной, да ещё отвечать и за своих детей, и за целую стаю, да еще всего-то в четыреста семнадцать лет, которые судя по всему, для сказочных волков серьёзным возрастом не являются!

Варна недоуменно оглянулась и замерла от странного ощущения какого-то удивительного золотого тепла там, где её шерсти касалась рука слабой и такой юной названной сестры Бурого.

– Тепло! От тебя тепло. Вот он и отогрелся. Даже мне тепло! – вздохнула Варна, и придвинулась чуть ближе к Катерине. – Ещё погладь! – шепнула она, положив тяжеленную голову Кате на плечо. – Только никому не говори!

– Ни за что! – серьёзно пообещала сказочница, проведя ладонью по густой волчьей шерсти.

Варун никак не мог поверить своим глазам, когда увидел, пролетая над верхушками елей, как его суровую и властную сестру ласково гладит Катерина. А та чуть хвостом не виляет, и даже глаза закрыла от приятности! Сразу решил, что лучше убраться подальше. Откроет глаза, увидит сестра, мало ему не покажется! И только отлетев на безопасное расстояние, позволил себе немного ухмыльнуться. – Даже она это почуяла! Хе! То ли ещё будет! Сказка-то у нас только начинается…

Бурый прилетел с добычей, как иначе-то! И сам размялся и молодых поучил, да и с братом подурачились немного, а когда обнаружил Катерину и матушку, немного даже струхнул. Очень уж Варна строго выглядела.