— В буфет сада могут ходить только лица высших рангов! А околоточные приравнены к низшим полицейским служителям. Распорядитесь на будущее, чтобы ни они, ни тем более городовые не смели посещать открытые для публики буфетные помещения.

Бойчевский ушел обиженный, а вскоре опять провинился. Полиция давно получала сигналы, что в клубе общества приказчиков на Большой улице по ночам идут запрещенные коммерческие игры. Василий Адрианович лично возглавил наряд, ворвавшийся в клуб. Вторжение было таким неожиданным, и полицмейстер так кричал, что у некоторых дам, сидевших в зале, от испуга произошло мочеиспускание. Прислуга потом долго отмывала кресла. Конфуз довели до сведения губернатора, и он опять отчитал полицмейстера.

Лыков все это время занимался своими делами: следил за японскими агентами, включая людей Нико.

Филеры охранного отделения проникли в штаб Иркутского военного округа: один — под видом нового истопника, а второй — канцелярского служителя в мобилизационный отдел. Одновременно другие топтуны следили за Яшкой-Августом. И спустя неделю были получены важные сведения.

Выяснилось, что писарь мобилизационного отдела Нагевич забирал по вечерам домой отпуски важных бумаг[52]. Никому и в голову не приходило, что с них можно видеть на просвет набранные машиной тексты… Ян Готлибович по субботам навещал писаря и, видимо, покупал у него краденые копирки. Во всяком случае, по воскресеньям Нагевич регулярно буянил в увеселительном саду «Звездочка», тратя немалые деньги.

Кроме того, слежкой за аптечным торговцем были установлены его дружеские беседы с чинами окружного артиллерийского управления. Причем не с писарями, а с самим подполковником фон Агте, начальником инспекторской части.

Наконец, фон Агте вывел охранников на еще одну важную фигуру — помощника начальника строевого отдела штаба округа капитана Шлау. Было зафиксировано, как оба офицера при посредничестве Зайдена тайно встретились с Сонетаро-Инео. Свидание проходило за городом, на берегу речки Кая, на даче, арендованной подручным Нико Нестором Каландаришвили.

Лыков срочно отправился на угол Медведниковской и Толкучей. Здесь, в доме Файнберга, располагался штаб Иркутского военного округа. Доска с соответствующей надписью красовалась на фронтоне, прямо под шестиконечной звездой Давида. Сыщик подивился такому соседству и прошел к генерал-майору Кузьмину-Караваеву. Узнав новости, тот изменился в лице:

— Шлау тайно виделся с японским резидентом?

— Увы, Аглай Дмитриевич, это бесспорный факт. Может, пиво пили, а может, и… Я послал запрос в Департамент полиции. Сейчас по всей стране будут искать активы капитана. Если он продался, то вряд ли станет вкладывать тридцать сребреников в покупку земли в Иркутске. Это сразу вызовет подозрения. Когда мы изловили в Одессе германского шпиона, выяснилось, что он приобретал нефтеносные участки в Баку.

— Проклятье! Только не Шлау!

— Чем он так опасен? — спросил сыщик.

Генерал-квартирмейстер пояснил:

— Японцы интересуются нашими скрытыми кадрами. А именно это и поручено капитану начальником штаба округа.

— Что такое скрытые кадры?

— Алексей Николаевич, тут дело идет о военной тайне, очень засекреченной и любопытной для неприятеля. В феврале в русской армии по образцу германской были созданы так называемые скрытые кадры. В составе всех полевых полков учреждены новые штатные единицы: девятнадцать офицеров и двести тридцать два нижних чина. Что позволит в военное время сформировать тридцать пять второочередных дивизий. Представляете, какой масштаб? И это не все. Военный министр Редигер накануне ухода с должности успел провести еще несколько полезных реформ. Он не только ввел для солдат постельное белье и носовые платки. Армия должна быть благодарна Редигеру за многое. Новый министр Сухомлинов, по правде сказать, ему в подметки не годится. Так вот, в числе прочих нововведений из штатов рот были выделены отдельные команды: пулеметная, разведывательная, денщиков, конных ординарцев и ряд других. В результате строевые части здорово подтянулись: не стало бесконечных отвлечений солдат от основной службы. Чтобы провести реформу, пришлось вторично усилить кадр полка — еще на двадцать офицеров и триста семьдесят семь нижних чинов. До конца эти новые должности пока не заняты, но по мере призыва их заместят. И нашим врагам очень-очень интересно, как продвигаются реформы. С какими трудностями мы столкнулись, где буксуем, достаточно ли у нас людей. В Иркутском округе вопросами скрытых кадров занимается капитан Шлау. Если он изменник, то — караул!

— Улик мало, но и тянуть нельзя, — высказал свои соображения сыщик. — Покуда собираем доказательства, японцы все наши секреты выведают. Отошлите Шлау в командировку. Длительную и далекую, куда-нибудь в Варшавский округ, за опытом. Под надзор моего приятеля капитана Продана. А мы тем временем разорим их сеть. И поищем спрятанное имущество Шлау. А?

— Надо идти к командующему, срочно, — заявил генерал-квартирмейстер. — Вашу мысль про командировку считаю правильной. А успеете? Сколько вам понадобится времени?

— К зиме так и так закончим, — уверил генерала сыщик. — А что с фон Агте? Его куда?

— А этого немчика на восток, — предложил Кузьмин-Караваев. — В Приморский округ, и тоже за опытом. Чтобы японцы ничего не заподозрили, разослать обоих подозреваемых… я пока буду их так называть, шпионаж ведь еще не доказан… с небольшим интервалом. Раз! — и нету у косоглазых ни того и ни другого информанта.

— Пусть Агте во Владивостоке тоже возьмут под негласный надзор, — посоветовал сыщик.

Он спрятался в казенной квартире Аглая Дмитриевича и два дня изучал военные документы. И узнал для себя много нового.

Иркутский военный округ наряду с Казанским и Омским считался резервным. Он появился лишь в 1906 году вследствие разделения огромного Сибирского округа на два поменьше[53]. Это находило отражение и в количестве войск, и в их качестве. Основу военной силы составляли Второй и Третий армейские корпуса. Вся пехота в них (а это четыре дивизии) состояла из стрелковых полков. Они в отличие от пехотных полков четырехбатальонного состава формировались всего из двух батальонов. Обычная «пехотная» пехота была представлена лишь местной резервной бригадой. В кавалерии числились только казаки, регулярной конницы не имелось вообще. Артиллерии тоже не хватало, так как считалось, что воевать начнут другие, а дело иркутян — пополнять фронтовые части. В результате в Иркутском округе было всего чуть более 58 000 нижних чинов, которыми командовали 40 генералов. А Приморский насчитывал более 100 000 солдат при 63 генералах…

Алексей Николаевич с интересом прочел переписку Иркутска с Петербургом по вопросу комплектования войск, хотя это вроде бы не касалось борьбы со шпионством. Столичное начальство, например, сообщало, что в верхах ходит мысль отменить воинскую повинность для евреев. Как «носителей революционных идей и разлагающего дисциплину типа поведения». Предложение уже одобрил государь, заявивший в узком кругу, что евреи — язва русской армии.