— Первое касается японца Сометаро-Инео. Он приехал в Иркутск в начале года. Имеет на руках паспорт, выданный Приамурским военным губернатором. Ведет образ жизни разъездного коммивояжера, продает аптекарские товары.

— А на самом деле? — спросил полковник.

— На самом деле, Михаил Игнатьевич, он капитан ихнего Генерального штаба и шпион. Секретную корреспонденцию лжекупец пересылает в Токио через Монголию. Условный адрес у Сометаро в Урге. Тут господин японец совершил большую ошибку. Поручик Лыков-Нефедьев, сын Алексея Николаевича, создал в столице Монголии сильную агентурную организацию. И теперь мы читаем донесения капитана. Так вот, в последнем из них Сометаро-Инео сообщает, что провел обследование тоннелей Кругобайкальской железной дороги на предмет их подрыва в чрезвычайный период.

Жандарм нахмурился:

— Чрезвычайный период, надо полагать, это война?

— Именно.

— А как японцы смогут доставить сюда взрывчатку? Даже в девятьсот четвертом году у них это не получилось. Ни одной диверсии не провели.

— Вы в этом уверены? — парировал разведчик. — Я бы не был столь категоричен.

— Но… вроде бы по всем данным…

— Второго августа тысяча девятьсот пятого года на разъезде Точильном Сибирской железной дороги произошло крушение воинского эшелона. Убиты двадцать три нижних чина и пятьдесят два ранены. Тогда по результатам расследования власти пришли к выводу, что произошел несчастный случай. А сейчас из переписки Инео следует, что путь повредили диверсанты. Нарочно обошлись без динамита, подделались под аварию.

Козлов показал одно из перехваченных писем.

— А сейчас они готовы взрывать. Резидент нашел в Иркутске сообщника из числа российских подданных. И тот обещает купить взрывчатые вещества на свое имя, будто бы для нужд золотопромышленности. Со склада горного округа динамит отпустят на законном основании.

— И как зовут этого пособника?

— Некий Ононашвили.

Жандарм наморщил лоб:

— Знакомая фамилия, не могу вспомнить…

«А ведь вручил мне рапорт за своей подписью, где про «ивана иваныча» написано много интересного, — подумал про себя Лыков. — Подписать подписал, а прочитать сведения ротмистра Самохвалова забыл».

— Вы имеете в виду Николая Соломоновича Ононашвили, владельца номеров «Крым» на Кругобайкальской улице? — уточнил сыщик.

— Да, — ответил Козлов. — Он давний сотрудник японской разведки. Во время минувшей войны в его номерах пропал войсковой старшина Обрезков. Офицер штаба Куропаткина вез в Петербург ведомость огневых потребностей Маньчжурской армии на ближайшие три месяца. С указанием всех частей, их численности и вооружения. Тогда наша контрразведка не смогла выяснить, куда делся Обрезков. Решили, что он в прифронтовой полосе попался японским дозорам. Сометаро-Инео напоминает начальству об этой заслуге Ононашвили.

— Тварь… — пробормотал коллежский советник. — Он не только король бандитов, но и японский шпион.

— Мы не сумеем предъявить ему обвинение, — быстро сообразил полковник Познанский. — Строчку из перехваченного донесения к делу не подошьешь.

— Вы правы, Михаил Игнатьевич, — вздохнул Козлов. — Иначе японцы поймут, что мы читаем их письма. Но хотя бы возьмите Ононашвили под наблюдение. Он обещает не только купить взрывчатые вещества, но и хранить их у себя, сколько потребуется. Как только негодяй начнет запасать динамит, пресеките сделку. Далее…

Он взял очередную бумажку:

— Сометаро-Инео завербовал крестьянина из ссыльных, проживающего в Иркутске, его зовут Ян-Август Готлибов Зайден. Бывший мещанин города Здунская-Воля Серадского уезда Калишской губернии. Зайден ведет наблюдение за штабом Иркутского военного округа. Имеет там ряд информантов. Срочно установите за Яшкой надзор, выявите болтунов, а может, и изменников.

Другие сообщники резидента — китайцы. Из Харбина в помощь ему высланы в пределы России семь человек. Они должны поселиться в городах Восточной Сибири для производства съемок и сбора сведений о численности и расположении наших войск. К сожалению, имена агентов установить не удалось. Примите меры к их выяснению наблюдением за резидентом и его перепиской.

Козлов прервался и попросил чаю. Когда принесли стаканы, он продолжил:

— Поговорим о другом персонаже. В Иркутске проживает разъездной инспектор страхового общества «Саламандра» Петр Константинович Пахнопуло. Знакома вам эта фамилия?

— Точно так, — обрадованно сообщил жандарм. — Пахнопуло год назад обратился в ГУГШ[48] с предложением своих услуг военным. Я получил об этом извещение от начальника штаба Иркутского округа генерал-лейтенанта Иванова. Инспектор обещал властям содействие в борьбе с иностранным шпионством. Причем совершенно безвозмездно! По роду службы он много ездит по всей Сибири и Дальнему Востоку. Петр Константинович и здесь бывает, в этом кабинете. Приятный господин и большой патриот. Наблюдательный, умеет вести себя в обществе — очень ценный сотрудник. Я лично выдал ему удостоверение, которое обеспечивает содействие гражданских и военных властей.

— Ваш ценный сотрудник еще более ценен для японцев, — саркастически усмехнулся Козлов. — Он их агент. Узнает, что интересует наши секретные службы, и сообщает об этом Сонетаро-Инео.

Полковник был поражен:

— Но я… как мог не исполнить? Генерал Иванов известил, я сейчас покажу его отношение![49]

— Срочно отберите у инспектора письмо, что вы ему дали. Придумайте какой-нибудь предлог. И возьмите под негласный надзор.

— Э-э… Петр Кузьмич, извините. Вы говорите одно, начальник штаба округа — другое. Прошу дать мне письменное распоряжение за подписью Курлова.

— Я это обеспечу, — предложил свою помощь Лыков.

— Сделайте милость, — охотно согласился подполковник. — Ну, с японскими шпионами закончили, переходим к австро-венгерским.

— Что, в Иркутске и такие есть? — возмутился Познанский. — Чего им тут делать? До нашей с ними границы, как до Луны!

— Ждите гостей. Через неделю к вам прибудут лейтенанты австрийской армии Юлиус Пилавский фон Пилав и Вильгельм Руик. Вроде как поглядеть на Байкал и поохотиться. На самом деле они изучают возможность открыть в Иркутске отделение Русского для внешней торговли банка.

Разведчик посмотрел на жандарма, ожидая нужной реакции. Но тот недоуменно пожал плечами:

— И что? Уважаемый банк, я знаю, он во многих городах есть. Пусть и у нас будет. При чем тут австрийские лейтенанты?

Лыков пояснил:

— Русский для внешней торговли банк на самом деле немецкий. Основан с сильным участием Дойче банка, из пятнадцати членов правления девять проживают в Германии. А его отделения — прикрытие для шпионов.