Я взглянула на Аркашку. Понятно, мне предстоит прокуковатьдо трехсот лет. Вот почему домочадцы постоянно кричат: «Мама!» Я-то считала,что они просто хотят свалить на меня все заботы, а на самом деле и Маня, иКеша, и Зайка хлопочут о долголетии Дашутки.

— Не говори глупостей, — закричала Машка, — я дала имтаблетки от кишечных паразитов, а после приема таких средств должно пройтиполчаса, лишь потом можно харчиться.

Кеша тяжело вздохнул, а Зайка скорчила недовольную гримасу.

— Можно за ужином без рассказа о глистах?

— Так я не о них речь вела, — оживилась Манюня, — в кишечникегрызуна…

— О-о-о… — застонала Ольга. — Маня, заткнись, меня тошнит!

— Я совершенно не… — начала было Машка, но тут дверьраспахнулась, и появился Дегтярев, мрачный, словно муж, которому молодая женаво время свадьбы изменила с шафером.

Полковник обвел всех взглядом и плюхнулся за стол.

— Хорошего ужина, конечно, нет, — сердито буркнул он.

— Чайку хочешь? — ласково спросил Кеша.

— Вода не еда, — объявил полковник.

Ольга переглянулась с мужем.

— Возьми сыру, — предложила она Александру Михайловичу.

— Не хочу!

— Тогда салат!

— Трава! Я не кролик! С какой стати вы меня за грызунадержите?! — взвыл полковник.

— Что случилось, — поинтересовался Кеша, — какая муха тебяукусила?

— Укус мухи цеце смертелен, — не к месту сообщила Маня, — ноона в нашем климате не водится.

— Тут почище цеце кое-что нашлось, — процедил Дегтярев,потом схватил мисочку с мышиным кормом и начал быстро есть сырно-зерновуюсмесь. — Все она, Дарья!

— Я?

— Ты!

— Что же я сделала?

— Сначала ты сунула свои кроссовки туда, где всегда стоятмои! Естественно, я перепутал обувь! Потом подбросила в мою барсетку свойпаспорт!

— Я?

— А кто еще?

— Ты сам перепутал документы!

Дегтярев оторвался от мисочки. Сначала он картинно вскинулголову, а потом торжественно заявил:

— Я никогда ничего не путаю! Всегда необыкновенновнимателен, даже педантичен, профессия налагает отпечаток.

Маня закашлялась.

— В чем дело? — нахмурился полковник.

— Не-не, все отлично, — затрясла белокурыми локонамидевочка, — я хлебом подавилась, кха, кха.

— Кто это визжит? — рассердился Дегтярев.

— Герман и его семья, — пояснила я, — мыши. Видишь, вон они,в клетке сидят.

— Значит, теперь еще и Шушарами обзавелись, — вновьобозлился Александр Михайлович.

Похоже, сегодня у полковника на редкость отвратительноенастроение.

— Шушара была крысой, — напомнила Зайка.

— Один черт.

— А вот и нет, — Машка решила продемонстрировать своиглубокие знания по данному вопросу, — основное отличие пасюка…

— С какой стати им так вопить? — не стал слушать девочкуполковник.

— Ну, — Маня не решилась сказать правду, — так!

Я посмотрела на толстяка и сообщила:

— Герман, Анна Ивановна, Люся, Агата и Филарет хотят есть.

— Так покормите их!

— Увы, не можем.

— Почему? — искренне удивился Дегтярев.

Потом он поднял мисочку и высыпал в рот последние зернышки.

— Почему? — повторила я. — Потому что ты только что наглазах у несчастных, голодных мышей схомякал предназначенный им ужин.

Маня прыснула, Кеша сделал вид, что страшно заинтересованорнаментом стоявшей перед ним пустой тарелки, Зайка принялась усердно жеватьотпитую из бокала минералку, и только Марина с детской непосредственностьювоскликнула:

— Неужели вам понравилось?

— Я думал, это мюсли, — неожиданно спокойно ответилДегтярев, потом порозовел, покраснел, побагровел, посинел, стал похож на слегкаподгнивший баклажан и заорал так, что робкая Агата свалилась в обморок:

— Я?! Я?! Я?! Съел их жратву?

— Именно так.

— Но почему вы меня не остановили?

— Не успели, — засмеялась я, — ты очень быстро ее схрумкал.

Александр Михайлович моргнул.

— Что теперь со мной станет?

— Ничего, — попыталась успокоить его Маша, — это всего лишьзерна с сыром, даже полезно!

Кеша покачал головой, а потом с самой серьезной минойзаявил:

— Там же специальные витамины!

— Да? — растерялся Дегтярев.

— Ага, — кивнул Аркадий, — теперь у тебя шерстистостьповысится! Покроешься ровным слоем серых волос. Прикольно! Зимой дубленка непонадобится.

Вот летом худо придется.

— Не беда, — встряла Зайка, — эпиляцию сделает!

— Он столько не зарабатывает, — хихикнул Кеша, — зарплатыДегтярева на одну ногу не хватит.

Полковник в легкой растерянности слушал не к местуразвеселившихся супругов.

— А еще хвост расти начнет, — сообщил Аркашка.

— И зубы-резцы, — подхватила Зайка.

— Врете! — подскочил полковник.

— Святая правда, — хором ответили противные дети.

— Прикинь, как подследственные пугаться будут, — заключилКеша, — входят в кабинет, а там сидит мышь, лысая, в костюме…

Александр Михайлович резко встал, повернулся и сшиб локтемклетку. Проволочный домик упал, мыши завизжали совсем отчаянно, дверка распахнулась…

— Герман, — воскликнула Машка, ловко хватая тучного самца, —стой!