уже. Под неусыпной охраной. Имею приказ Государя открыть кингстоны в случае невозможности спасения оного. И еще раз повторю, что тебя встречу всегда, как своего родственника и равного, даже если заберусь высоко.

— Тогда прошу к карте. Господин капитан, название «Аточи» говорит вам что-нибудь?

— История давняя. Более двухсот лет назад ураган потопил близ Флориды восемь из двадцати восьми кораблей с грузом. «Аточи» был самый большой и набит под завязку серебром и золотом. Испанцы не раз приходили на поиски, и многие другие. Но все поднятые сокровища оказались с «Санта-Маргариты». От «Аточи» не осталось и следа. Как дьявол уволок. Если думаете найти его, бросьте это занятие.

— Что так?

— Потому что кто только не искал его. Я был в тех проклятых местах. Неглубоко, метров шесть. Вода прозрачная. Все хорошо видно. Но часты волнения на море, и главное, целое стадо акул готово сожрать тебя, как только ты сунешь в воду руку. Сколько бедных индейцев-ныряльщиков извели испанцы прежде чем хоть что-то достали. Но ничего не взяли с «Аточи». Его там нет.

— Есть, — улыбнулся я.

Не найдет бедняга Фишер в будущем ничего. Оно и лучше. А то отдал желтому дьяволу, точнее белому, пятнадцать лет своей жизни и жизнь случайно там погибшего сына-подростка.

— Это не где все обломки, это дальше, по направлению вот к этому островку, — веду я карандашом по карте и ставлю крестик, — здесь. Дно ровное и песчаное, как пляж. Но увидите на нем обломок скалы. Так вот, это не скала, а груда серебряных слитков с «Аточи», — только занесло песком и илом. Около сорока тонн будет. Эту кучу забираете, можете еще пару дней понырять рядом, но на этом хватит. Остальное взять очень тяжело. Отправляйтесь дальше домой.

— Вы там были? — Жан Орэ теребит бороду, — когда?

— Держите карту, — не отвечаю я на вопрос, — я ничего не говорил, вы ничего не слышали.

Глава 17

Отправили экспедицию честь по чести. От царских щедрот Феде для контроля и охраны придали два десятка донских казаков. На прощальном вечере какие-то тени туч все же почувствовались. Такое ощущение, что многие знают нечто такое, опасное для меня, но молчат, улыбаются, едят, поднимают тосты. Не люблю я такие состояния. Видывал уже не раз.

Звоночек зазвенел на прогулке следующим днем. Алене нужен воздух, да и погода выдалась с солнышком. Горящие глаза праздношатающегося с куцей бороденкой и зачесанными в две стороны волосами на купеческий манер обратили внимание. Краем зрения я не выпускал из виду фигуру в черном долгополом сюртуке, черном картузе и нечищенных сапогах.

Незнакомец приблизился и вдруг прыгнул к Алене. Я с нее и раньше пылинки сдувал, смотрел, как бы не толкнул кто, а тут и вовсе молнией метнулся. Поспел одновременно с охраной. Я поймал левой рукой за горло прямо в воздухе, правой заблокировал его левую руку. Правую с ножом, зазубренным и старым, перехватил Игнат. Уложили на мостовую, связали.

— Антихрист грядет, — пускал пену несостоявшийся убивец, — дева носит в себе зверя!

— Кто послал? — задал я бесполезный вопрос, — ладно, потом поговорим.

Но на беседу нам его не дали. Очень резво подбежала полиция. Протоколы, извинения. Но незнакомца забрали себе, а куда не сказали, как не спрашивали.

Вечером пришел с докладом Никифор. Я сидел вместе с Аленой и Игнатом.

— Не все ладно, Ваше Сиятельство. Этот юродивый не один. И не сам. С вашим приездом слухи распускают, что графиня беременна не от вас, а от дьявола. Да и с вашим— то именем много кривотолков. И богатство припомнили, и удачливость, и изобретения. А уже про полет Царевича на параплане и вовсе такие сказки, что не на ночь будут упомянуты.

— Кто распускает, установили?

— Важнее, кто разрешает распускать. А ниточки тянутся на самые верха. Кому-то вы сильно хвост отдавили. И главная буча по поводу крестьян, которые помещиков не слушают и на вас ссылаются.

— Что думаешь?

— Добром не кончится. Уезжать надобно.

— Далеко ли?

— Вот не совру. Чем дальше, тем лучше. Не сдюжить с силой. Переждать надобно.

— Не думал, что так вот сразу и быстро. Хорошо проверил?

Чтобы собрать оперативную информацию такого плана мало трех источников. Требуется серьезная разработка. Слуги знают про господ все. И если слуги ключевых лиц завербованы, то легко можно сложить картину. Жаль только, что времени разбираться нет. В таких ситуациях надо очень быстро реагировать.

Проверил, как учили, — вздохнул Никифор.

— Тогда переходим к плану Б, — улыбаюсь я.

— К какому?

— К такому. В подполье уходим. Непременно переводи всех, кого можешь, на легальные легенды. Устраивай на должности, оформляй документы, увози из города, людям объясни, что прячемся. Если кто-то засветился, отправляй подальше. Что известно по вражеским намерениям?

— Приближенные ко Двору настаивают, чтоб войска зашли и бунтовщиков в цепях и в клетках привезли. Части уже определи, командиров назначили. Государь боится переворота.

— Игнат, срочно голубями, курьером продублируй. Всех, кто из крестьян причастен к акциям и известен полиции или помещикам, срочно переправить вниз по Волге на Каспий, в горы, в Персию. Пусть некого будет хватать. К остальным посылайте умных людей, пусть научат, как вести переговоры с войсками. Мол, были разбойники. Сами от них страдаем и боимся. Но теперь убежали. И все благодаря вам, спасители и радетели.

— Понял, — хмурится Игнат, — на Болото полезут?

— Думаю, прямо сейчас не сунутся. Если мне поговорить с Царем удастся, то есть шансы выиграть время. Если не примет, то по полной программе эвакуация в леса. От удара надо увернуться.

Не так все плохо у крестьян. Да, в отдельных местах не выдерживала душа человеческая, были стычки. Но есть и другие прецеденты. Некоторые молодые и прогрессивные помещики загорелись идеей стать народными отцами и благодетелями. И стали. Потому что построенная нами система работает в оба конца. Если воровство от мужиков или вредительство, то разбираемся непредвзято. А боятся нас, как никакую полицию не боятся. И это оказалось выгодно. За спиной помещика незримая сила, которая дурь народную укрощает и в правильное русло направляет.

Да еще экономический эффект от аудита подопечных Семена Семеновича Рыбкина. Он сводится в советах и предоставлении заказов. Объясняют барину, что нет у нас черноземов, нет хорошей погоды и нет легкодоступных ресурсов. Лесов дельных и тех мало. И стоят они дорого. Сколько не выдавливай из крестьянина, больше не выдавишь, а только задавишь. А есть, как в советское время писали, наше главное богатство — люди. Вот как их рационально использовать и объясняют. Аудиторы берутся завод устроить или