— Вы ведь ее совсем не знали. Откуда такие выводы? — продолжил задавать вопросы мужчина, вместо того чтобы ответить самому.

   — Каждое слово было четко рассчитано. Любое движение нацелено к определенной реакции окружающих, — решила быть откровенной. Ведь мои слова не могут навредить умершей, — Устроенный ею показательный нервный срыв мог обмануть только тех, кто хотел быть обманутым. Например, тот же мэтр Бланкар, с которым ее связывали близкие отношения, не торопился принести успокоительную настойку. А только в конце вечера посоветовал принять капли, неохотно поддерживая ее версию тонкой душевной организации.

   — Почему не охотно? — интерес в глазах собеседника вдохновлял на откровенность.

   Ему явно доставляло удовольствие выслушивать мои предположения, при этом не останавливая, если я начинала говорить о трупах и обмане красивой женщины.

   — Потому что мэтр Бланкар не отправился в каюту метрессы Кавье для осмотра, а напомнил о средстве перед своим уходом из салона. Из чего можно сделать простой вывод — мужчина знал ее настолько хорошо, что не поверил в разыгрываемый спектакль.

   — А если он не хотел, чтобы другие в обществе думали, будто у них есть близкие отношения, как вы выразились? — Христас с живым любопытством задавал вопросы.

   — Разве вы не нашли окурки сигары в ее каюте? — остановилась и посмотрела прямо в глаза мужчине.

   Вот теперь он должен ответить на прямо заданный вопрос! Игра в дипломатию у меня не особенно получается, а вот вести дознание, озвучивая подозрительные моменты, давно научилась. У меня были прекрасные учителя в этом деле. Мэтр Одилон — королевский судья и мэтр Броссар — бывший наставник.

   — Сигары? — озадаченно переспросил священник. — Почему вас они интересуют?

   — Ответьте на мой вопрос, и я поясню, какое они имеют значение, — непререкаемым тоном потребовала у него.

   — У столика, где стоял пузырек с каплями, не было ничего, — глядя прямо в глаза, произнес он.

   — Не уходите от ответа. Я спрашивала о каюте, а не о столике, — недовольно нахмурилась.

   — Теперь я понимаю мэтра Филиппа, — хохотнул Христас. — В вас чувствуется характер.

   — Сейчас разговор идет не о моих качествах, а о предполагаемом убийстве метреcсы Кавье, — от возмущения хотелось топнуть ногой по деревянной палубе.

   Это надо же так научиться увиливать от ответов! Но он не на ту напал! Я не могла сама осмотреть каюту умершей внезапной и странной смертью молодой женщины, а потому не отстану от того, кто наверняка первым вошел к ней.

   — Убийстве? — вновь искусно разыгрываемое удивление. — Помилуйте, дорогая! Об этом никто не говорит.

   — Я говорю. И этого достаточно, — отрезала ему. — Мне нужен ответ. В каюте метрессы Кавье были окурки?

   — Были, — сказал он, выдержав паузу, за время которой я готова была три раза кинуться душить слугу богини, — только это не окурки, а целая сигара.

   — Целая? — теперь моя очередь задавать вопросы.

   — Не совсем. У нее был отрезан кончик, будто кто-то собирался ее закурить, — неохотно сообщил Христас. — Мне бы не хотелось, чтобы подумали на Флоранс. Она часто позволяла себе порочное поведение, но теперь она покинула наш мир. Не стоит говорить плохо после ее смерти.

   В ответ понимающе кивнула, но внутренне не согласилась с мужчиной. Я ни разу не почувствовала от нее запаха табака. Она благоухала только ароматами дорогих духов. Конечно, не могу сказать, что хорошо ее знаю, но уверена в своем предположении. Это не роковая красотка собиралась закурить сигару.

   — Я вас услышала, — сделав выводы, сказала вслух.

   Немного озадачивало поведение мэтра Бланкара. Зачем ему игнорировать подругу со школьных времен, намерено показывать равнодушие к ее проблемам (пусть и наигранным), но в тоже время приходить ночью? При этом приготовить сигару, не закурить ее и не забрать с собой, а оставить, словно кидая тень на образ почившей метрессы Кавье? Или именно это он задумывал? Но тогда какое отношение он имел к пропавшим молодым мэтрам, пытавшимся отравить Эдит? Возникающие вопросы все больше запутывали. Мне необходимо пообщаться с наставником. Рассуждая вслух, нам удавалось делать правильные выводы.

   — Думаю, смерть метрессы Кавье вызовет вопросы, — задумчиво произнесла, рассматривая море вдали.

   — Почему? — заинтересовался Христас.

   — Из-за несчастного случая накануне с мэтром Геллером, — ответила я.

   — Как раз получается все очень логично. Вы не находите? Флоранс переволновалась за венальца, ведь они ехали совсем близко. Ее лошадь могла поддаться примеру и тоже обезуметь. Поводов для переживаний вполне достаточно. Не удивительно, если она решила воспользоваться советом старого друга, к тому же целителя и принять капли, — заинтересовано смотрел на меня собеседник.

   Все выглядит логично, только есть обстоятельства, раскрывающие события с другой стороны. И ведь не могу рассказать о дротике, попавшем в лошадь консула! Запланированное убийство сорвалось из-за чистейшей случайности. Не споткнись животное о корень, сейчас мы бы уже оплакивали смерть венальца, а так же готовились к войне с бывшими союзниками.

   В свете этих обстоятельств смерть от передозировки успокоительного метрессы Кавье уже не выглядит случайностью. Как раз наоборот, тот, кто пытался убить мэтра Геллера, удачно справился с устранением свидетельницы. Ведь если мэтр Броссар узнал от венальца об обстоятельствах покушения, то и сама метресса Кавье могла не только обо всем знать, но и увидеть стрелявшего из засады.

   О, богиня! Как я не подумала об этом вчера? Ее нужно было допросить, задать множество вопросов, чтобы прояснить случившееся. А я! Только и смотрела на разыгрываемое представление и отмечала про себя неестественность ее реакции. Может быть, она не просто так пыталась привлечь к себе внимание? Вдруг она опасалась за свою жизнь и пыталась заинтересовать как можно больше свидетелей? Да уж. Лавры «самой недогадливой ворожеи» будут мне в пору. Это же надо было позволить себе поддаться негативным чувствам к несчастной. Подумаешь, переживала о дне, проведенном с мэтром Броссаром. У нас нет никаких отношений, и никогда не будет. А вот из-за моей невнимательности погиб важный свидетель. Наставник тоже хорош! Неужели не мог догадаться поговорить с ней? Ведь он пытался стать доверительным лицом. Панталоны и чулки с нее снимал ради этого. И получается, не доглядел?

   Мне срочно надо поговорить с мэтром Броссаром!

   — Совсем позабыла, — вернувшись в реальность, повернулась к собеседнику, терпеливо ожидающему моих слов. — Кто станет наследником мэтра Филиппа?

   — Мэтра Филиппа? — кажется, сегодня побила все рекорды по вопросам, удивляющих Христаса.

   — Именно. Ведь он умер богатым человеком, как мне показалось. Или я не права, и у него не было состояния? — выбившейся локон из прически хлестнул по щеке.